Депутатские зарплаты депутатам надо отрабатывать

Вспоминаю свои волнения после того, как меня, тогда еще заведующего кафедрой иностранных языков Киевского политехнического института, в марте 1990 г. выбрали депутатом Верховного Совета Украинской ССР. Тогда как раз начиналась перестройка и демократия, и я вдруг оказался в среде известных и популярных в Украине людей.

С министром образования, на которого я смотрел как на Бога, когда он иногда приезжал на собрание профессорско-преподавательского состава КПИ, я теперь запросто мог разговаривать в своем кабинете: я же был заместителем Председателя Комитета (тогда Комиссии) по вопросам образования и науки. В те времена государством управляла Верховная Рада, а кадровые вопросы решались не в кабинете президента, а в комитетах парламента. Министры и их заместители боялись нас как огня. Те времена давно прошли и все изменилось.

Правда, были и другие волнения. Как член Ученого Совета КПИ, я должен был регулярно присутствовать на его заседаниях, которые порой длились по два-три часа, которые мне было очень трудно «высидеть». А встать и покинуть зал при ректоре, который ведет заседание, было невозможно. Став депутатом, я переживал: как же мне удастся сидеть ежедневно по шесть часов в зале. С перерывами, но все же ... Я не знал, и никто тогда еще не знал, что все настолько изменится. Что можно будет не прийти на заседание и даже не ходить на них вообще. Что можно будет встать и выйти из зала или ходить по нему, собирать вокруг себя группу коллег и под самым носом у Председателя Верховной Рады громко говорить о вещах, которые к заседанию никакого отношения вообще не имеют.

Сейчас сессионный зал напоминает сплошной шум, хотя в зале всегда присутствуют не более трети депутатского корпуса. Редко кто слушает оратора. Все заняты чем-то другим.
Мне как-то бывший начальник охраны Верховной Рады рассказал интересный случай. Это было еще при коммунистической власти. Тогда Верховная Рада собиралась дважды в год. Однажды на заседание из Москвы приехал космонавт Павел Попович, он был нашим депутатом. Узнав об этом, в Киев рейсовым автобусом приехал из Узина его отец и пришел в Верховную Раду с котомкой-передачей для внуков. Когда он попросил охрану впустить его, чтобы повидаться с сыном, его пропустили в кулуары, но с организацией встречи с сыном возникла проблема. Было созвано совещание секретариата, чтобы обдумать, как вызвать Павла Поповича из зала. Отец спешил домой: тогда маршруток не было, а в Узин ходили только два рейсовых автобуса в сутки. Покинуть зал на глазах Щербицкого и всего Политбюро было непросто. В общем, встреча эта так и не состоялась….

Пусть эти времена никогда не вернутся, но и такого беспорядка в Верховной Раде, который наблюдаем сегодня, дальше терпеть нельзя. Сейчас украинские депутаты делятся на несколько типов: те, что всегда ходят на заседания или очень редко их пропускают по действительно важным причинам (ведь депутаты связаны многими обещаниями или обязательствами перед другими людьми, и имеют немало различных собственных депутатских проблем). «Прогульщиков» можно разделить на тех, кто совсем не ходит, кто часто не ходит; и тех, кто появляется эпизодически. Если говорить кратко и откровенно – прогулы эти вызваны не тем, что депутаты лодыри или недобросовестные и безответственные. Как раз наоборот: они ответственные и трудолюбивые люди, просто работают в другом месте…

Когда было принято конституционное решение о профессиональном парламенте, и о том, что все народные депутаты должны работать в Верховной Раде на постоянной основе, законодательно было оформлено два «предохранителя». Согласно им, народный депутат должен сдать свою трудовую книжку в отдел кадров Верховной Рады и написать расписку, что у него нет никакого бизнеса, или, что он его имел, но уже избавился. К сожалению, эти предохранители оказались фикцией. Все депутаты-бизнесмены продолжают заниматься бизнесом, формально передав свои активы родственникам или близким. Более того, в депутатском корпусе появилось немало «почетных» президентов, директоров, как-то был даже «почетный ректор». Среди фамилий народных депутатов едва ли наберется половина таких, кому в действительности нужна зарплата. Людям, наблюдающим по телевизору за пустым сессионным залом, кажется, что депутаты – это лентяи и прогульщики, но повторяю – это не так. Прогульщиков и ленивых среди них нет: они просто работают в другом месте.

В начале прошлой сессии я внес законопроект, который бы, в случае принятия, обязывал каждого депутата писать расписку о том, что он не занимается бизнесом, и не раз в пять лет, а дважды в год опубликовывать ее в центральной и местной прессе. Депутат должен был бы также дважды в год подавать декларацию о доходах. Предусматривались и другие мероприятия, которые бы побуждали депутата выполнять присягу в части соблюдения Кодекса законов о труде, известного в народе как КЗОТ.

Согласно КЗОТ, например, государственный служащий может быть уволен, если без уважительных причин не пришел на работу один день.. А депутаты не ходят месяцами и даже годами! Есть депутаты, которые после принятия присяги, ни разу не появились на рабочем месте. Я получил, как и положено, ответ Юридического Управления Верховного Совета и регламентного комитета. Моему удивлению и возмущению не было предела. Мне дали понять, что КЗОТ и Закон о государственной службе на народных депутатов не распространяется. Они, мол, имеют свой собственный КЗОТ, который называется Закон о статусе народного депутата Украины. Согласно ему и Конституции, народный депутат может быть лишен своих депутатских полномочий только в случае собственного желания, смерти, лишения свободы по приговору суда и признания его судом недееспособным или пропавшим без вести. Мой законопроект даже не допустили к рассмотрению!

Тогда я решил: если уж депутаты является особой и неприкосновенной кастой, то, может быть, удастся хотя бы сделать так, чтобы они не получали зарплату за свою депутатскую бездействие, ведь народным депутатам бухгалтерия начисляет зарплату, как это водится почти везде, на основе так называемых табелей отработанного времени. Сейчас он готовится в секретариатах комитетов Верховной Рады и подписывается председателем комитета. Работник комитета, которому это поручено, обращается к работнику аппарата Верховной Рады, который в сессионные дни регистрирует депутатов путем их личных подписей. Если депутата не было на заседании или он не подписался, это отражается в табеле и согласно регламенту и распоряжением Председателя Верховной Рады ему за эти пропущенные дни зарплата не начисляется. Я сам дважды испытал на себе действие этих норм на позапрошлой сессии, когда однажды не успел вовремя вернуться из округа за непогоды, а второй раз, когда, не взяв командировки, летал в Канаду для встречи с украинскими организациями. С меня высчитали соответственно 500 и 2000 гривен.

Ориентировочно зарплата депутата в день составляет чуть больше 500 гривен. Если эта норма распространяется не только на меня, но и на тех семнадцать народных депутатов, которые, согласно обнародованным вице-спикером Николаем Томенко данным, не посетили ни одного из 52 заседаний прошлой сессии, каждый из них получил соответственно по тридцать тысяч гривен, а для Верховной Рады это в целом составляет экономию в полмиллиона гривен.

Однако главная проблема заключается в том, что табелируются не только сессионные дни, но и дни работы в комитетах и дни работы с избирателями, которые мы имеем согласно утвержденному Верховной Радой календарному плану. На месяц, как правило, приходится лишь восемь сессионных дней, и, таким образом, основная нагрузка на депутата ложится на вне сессионные дни, которых а в течение месяца набирается около двенадцати. Их табелирование осуществляется работниками комитетов без регистрации на основе собственноручных подписей, а чисто формально, автоматически.

Но имеют ли в действительности хоть какое-нибудь отношение комитет парламента или его руководитель к моей работе с избирателями в закрепленных за мной фракцией избирательных округах; откуда они знают, где я был – на приеме избирателей или купался на море? Работа с избирателями – это компетенция фракции и, собственно, ее руководства. Кстати, посещение сессионных заседаний – это тоже скорее ответственность руководителей фракций, чем председателей комитетов.

Формально суть моих предложений заключается в том, что бухгалтерия должна начислять зарплату на основании не одного табеля, а трех. Первый из них должен касаться сессионных дней, и подписывать его должен не руководитель комитета, а председатель Верховной Рады, ведь согласно регламенту именно он отвечает за посещаемость сессионных заседаний. И потом: он из президиума хорошо видит реальную картину в зале: кто есть, а кого нет. Пусть его и мучает совесть, когда он будет подписывать табель. Кому как не ему должно знать, кто в зале отсутствует по уважительным причинам.

Статья 26 Регламента предусматривает, что аппарат Верховной Рады перед каждым заседанием готовит и подает председательствующему список депутатов, которые по уважительным причинам не смогли прийти на заседание, и это должно освещаться на мониторе председательствующего. Поэтому я одновременно предлагаю в своем законопроекте, чтобы председательствующий каждый раз объявлял, какое число депутатов не смогли прибыть на заседание из-за командировки, по болезни, или из-за специальных поручений.

Второй табель должен подписывать уже Председатель Комитета. Рабочее место депутата – это комитет. Здесь происходят круглые столы, заседания комитета, конференции, слушания. По крайней мере, должны происходить и именно за это ответственным является председатель комитета. Именно он должен за это отчитываться перед бухгалтерией. К отчетности (а табель – это отчетность) за работу депутата в дни работы с избирателями он не имеет никакого отношения. Политически, если он из другой фракции, даже заинтересован, чтобы я с избирателями не работал. Заинтересованность в работе с избирателями имеет руководство фракции, которому депутаты должны письменно отчитываться о своих поездках в закрепленные за ними округа. Если в сессионные дни рабочее место депутата – сессионный зал, то в дни работы с избирателями его рабочее место – закрепленный за ним избирательный округ и табель в бухгалтерию должен подавать руководитель фракции и никто другой.

Я не думаю, что мои предложения все изменят, но, может быть, они изменять хоть что-нибудь? Хотя традиция и инерция – вещи сильные. Более того, я не думаю, что регламентный комитет «пропустит» мой законопроект. Уверен, что опять найдутся какие юридические или правовые «загвоздки», которые не позволят включить его в повестку дня. Одним словом, «Аваль».

Решение проблемы дисциплины депутатов, их отношения к работе и их ответственности заключается не в поисках действенных механизмов контроля за ними, а в принципиальных изменениях избирательного законодательства. Оно должно, наконец, не формально, а реально ограничить законодательство от бизнеса и бизнесменов. Сейчас в Верховной Раде царит бизнес. Именно он там хозяйничает, диктует и табелирует, а голова всему – капитал.

Боюсь, что в следующем созыве ситуация будет еще хуже. Нынешняя власть готовит законопроект, которым вновь восстанавливается мажоритарная система. Сейчас люди голосуют не за идеи и не за красивые глаза и обещания, а за конкретно сделанные для них добрые дела. А в будущем созыве будут преобладать не талантливые законодатели, юристы, специалисты, а денежные мешки, которые проведут дороги к кладбищу, закупят оборудование к ФАПам , отремонтируют школы, проведут газ, раздадут пайки, вручат по сто гривен, «подкупят» членов комиссий. В общем, если подвести черту, я – пессимист.

Юрий Гнаткевич