Семь лет назад 24-летняя Бахрами училась на инженерном факультете в одном из университетов Тегерана и подрабатывала в лаборатории.
«Я была очень красивой, - вспоминает она. - В наш дом постоянно приходили молодые люди - причем как студенты, так и преподаватели университета – и просили моей руки».
Когда дома раздался звонок от матери Маджида Мовахиди с предложением о женитьбе, Амени даже не знала, о ком идет речь.
После получения отказа Маджид, который как выяснилось, учился в том же университете, поймал Амени в коридоре и, по ее словам, устроил ей сцену. На тот момент она так и не знала его имени.
Затем последовали звонки с угрозами - как от самого Маджида, так и от его матери. «Она сказала, что ее сын настоящий мужчина, поэтому он добьется меня даже против моей воли», - рассказывает Амени.
«Странная радость»
Уже в ходе первого телефонного разговора молодой человек заявил, что убьет ее, если Амени не согласится выйти за него замуж.
«Он сказал, что поставит крест на моей жизни и сделает все для того, чтобы никто и никогда не захотел на мне жениться», - говорит она.
Амени обратилась в полицию, однако, поскольку на тот момент физического вреда ей нанесено не было, власти отказались что-либо делать.
Двумя днями позже по дороге с работы она заметила, что кто-то идет за ней следом. Она замедлила шаг, чтобы дать мужчине обогнать ее, и поняла, что это Маджид Мовахиди.
«Он улыбался, а потом вообще рассмеялся. Это была какая-то странная радость», - вспоминает Амени день, повернувший ее жизнь на 180 градусов.
Сначала девушка подумала, что жидкость, которой он плеснул ей в лицо, - это обычная горячая вода. «Но когда я почувствовала жжение, то поняла: это кислота», - говорит она.
Когда ее привезли в больницу, зрение на левый глаз уже было безвозвратно потеряно.
«Я боялась прикоснуться к своему лицу, но понимала, что у меня нет ни носа, ни губ», - вспонимает Амени. - Мама запретила мне смотреться в зеркало. Но уже через неделю я и не смогла бы сделать это: правый глаз тоже ослеп».
14 мая этого года Бахрами пришла в тюрьму, где содержится ее обидчик, однако исполнение приговора было в очередной раз отложено
Но уже в 2005-м, когда на выборах победил Махмуд Ахмадинеджад, финансирование ее лечения прекратилось, и она осталась в Испании одна и без денег. Единственным выходом стал приют для бездомных. Именно там, вспоминает Амени, она подхватила глазную инфекцию, поразившую ее единственный глаз.
«Я помню, как протирала глаз носовым платком, а когда убрала руку от лица, в платке осталось что-то тяжелое», - говорит она.
Потеря единственного глаза, а вместе с ним и надежды на восстановление зрения, изменило и ее отношение к человеку, ставшему причиной ее страданий.
Как говорит сама девушка, пока борьба за зрение продолжалась, она редко думала о мести. Теперь же ей захотелось во что бы то ни стало довести дело до обвинительного приговора.
С помощью своего бывшего работодателя в 2007 году Бахрами вернулась в Иран и добилась возбуждения дела с требованием приговора «око за око», дающего юридическое право причинить обидчику точно такой же вред, который был причинен потерпевшему.
«Я просто прошла в суд и сказала: «Я хочу мести». На что мне ответили, что сделать это будет очень сложно и что повесить его будет проще», - говорит она.
«Око за око»
Шариат в принципе позволяет вынесение приговоров «око за око», однако на практике применяются они крайне редко.
В 2008 году иранский суд приговорил 27-летнего Маджида Мохвади к ослеплению кислотой, тюремному заключению и выплате компенсации, однако выносить первую часть приговора иранские власти не спешили.
В итоге после почти трех лет ожидания ослепление Мохвади было назначено на 14 мая этого года.
В этот день Амени пришла к зданию тюрьмы, в которой сидит ее обидчик. Однако и на этот раз исполнение приговора было отложено: тюремное руководство объяснило это тем, что им не удалось найти врача для того, чтобы ослепить осужденного.
Преступление и наказание
«Просто невероятно, что иранские власти всерьез рассматривают исполнение подобного приговора, - говорит заместитель директора регионального отделения организации «Международная амнистия» Хасиба Хадж Сахрауи. - Каким бы ужасным ни было преступление, совершенное против Амени Бахрами, ослеплять человека кислотой – это жестоко и бесчеловечно. Это сродни пыткам».
Сам Мохвади все это время находится в тюрьме в ожидании исполнения приговора.
А Амени, получив финансирование от одной из американских благотворительных организаций, вернулась в Барселону на лечение.
«Если я прощу его, то не получу взамен абсолютно ничего, - говорит она. – А если его лишат зрения, то, по крайней мере, таким как он станет понятно, что за преступлением всегда следует наказание».
По материалам «ВВС».
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом
