В субботу исполняется 22 года с момента самой трагической ядерной катастрофы современности. И до сих пор проблема с тем, что делать с отравленной землей, не решена, а строительство нового защитного панциря над разрушенным реактором постоянно откладывается, хотя площадка в 30-километровой зоне важнее НАТО, важнее ВТО, важнее ЕС. Но о ней вспоминают только к очередной годовщине катастрофы.
26 апреля 1986 года в 1 час 24 минуты произошла серия взрывов в четвертом энергоблоке новейшей на то время в СССР Чернобыльской атомной электростанции, полностью разрушивший атомный реактор. Радиация накрыла 130 тысяч квадратных километров Украины, России, Белоруссии и более 5 млн. человек. Сегодня, через 22 года после трагедии, украинцы боятся повторения кошмара, ведь многие эксперты говорят, что железобетонная конструкция возведенного в 1986 году саркофага может обвалиться. Не добавило оптимизма и последнее заявление директора группы управления проектом «Укрытие» на Чернобыльской АЭС Лорена Додда. В интервью «Немецкой волне» он заявил, что строить укрытие станут только летом следующего года, хотя ранее это планировали и в 2007-м, и в начале 2008-го и этим летом...
На вопрос «Сегодня», почему произошла задержка, нынешний глава МЧС Владимир Шандра заверил, что никаких проблем по воплощению в жизнь проекта французской компании NOVARKA, выигравшей тендер, нет.
«Междуэтажные перекрытия объекта «Укрытие» продолжают терять прочность под действием облучения и коррозии арматуры железобетона из-за высокого уровня влажности, — рассказал «Сегодня» доктор технических наук, профессор кафедры Донецкого университета информатики и искусственного интеллекта, ликвидатор аварии Юрий Лапшин, принимавший участие в строительстве саркофага. — При обрушении, например, юго-восточной части пола «Укрытия», неизбежен выброс огромного количества пыли, естественно, радиоактивной. Вероятность обрушения весьма велика — я же видел, как все на скорую руку строили. Поднявшись в воздух, пыль будет переноситься ветром в пределах всего северного полушария, проникая в организм человека со вдохом. По моим расчетам и расчетам моих коллег, перекрытия «Укрытия» обречены на обрушение. До 2012 года они достоят вряд ли».
«...ИЛИ ВЗОРВЕТСЯ» Согласно выводам Юрия Серафимовича, в бетоне есть трещины, а покрытие пола саркофага насыщено радионуклидами, которые под воздействием дождей и снега могут вымываться в грунт, а значит, попадать в подземные воды, дальше — в реки и к нам в краны. «Нужно не только работать над реактором, но и под ним!» — говорит ученый.
Глава МЧС г-н Шандра на это заявил «Сегодня», что «этот фактор учитывается в проекте нового укрытия», но не смог сказать, какими же будут работы под реактором и саркофагом. На всех же схемах нового саркофага ни на какие подземные работы нет даже намека.
Лапшин даже не исключает, что промедление с работами может вызвать даже новый ядерный взрыв на замороженной ЧАЭС: «Отслоившийся от железобетонного перекрытия между вторым и третьим этажами металлический поддон служит отстойником для просочившихся через перекрытие изотопов. Может произойти обрушение пола части саркофага. Плита, проломив перекрытия второго и первого этажей, достигнет нулевого помещения. А там уже скопился водород. При обрушении плиты он смешается с кислородом, проникшего при обрушении в полость, искра от удара при падении перекрытия вызовет взрыв».
НОВЫЙ САРКОФАГ НА 432 МЛН. ЕВРО
Контракт на 432 млн. евро включает в себя работы по проектированию и строительству укрытия в форме арки, которая бы позволила в будущем демонтировать старый саркофаг. Арка будет состоять из 18 000-тонной металлической конструкции, ее высота достигнет 105 м, длина — 257 метров, а ширина — 150 м (нынешний энергоблок - 61 метр в высоту). Новый саркофаг будет оборудован суперсовременной вентиляционной системой, которая должна будет впитывать в себя те радиоактивные частицы, которые вырвутся из старого укрытия.
Противорадиационную арку должны собрать 1000 рабочих недалеко от взорвавшегося в 1986 году реактора. Затем по рельсам подвинуть над реактором и герметично закрыть с двух сторон. Зачем монтировать сбоку? Во-первых — потому что над реактором до сих пор огромная радиация, а во-вторых, чтобы не дай Бог не обрушить ветхие конструкции энергоблока.
«НИКАКОГО УКРЫТИЯ ТАМ НЕ ПОСТРОЯТ»
Юрий Самойленко, глава влиятельной Украинской экологической ассоциации «Зеленый мир», к строительству нового конфаймента относится очень негативно.
«Уже потратили огромные средства на строительство пускового комплекса обращения с радиоактивными отходами «Вектор». Можно было спокойно работать с остатками реактора. Потихоньку разбирать это, перевозить в «Вектор» и работать с этим материалом, а не снова хоронить его под новым укрытием. Никакого огорода там городить не нужно. Необходимая техника есть и у японцев, и у немцев. Немцы прекрасно умеют «переваривать» металл и отбирать радиацию, японцы готовы с пылью справиться. Останется только разобраться с металлобетонными конструкциями. Если пойти таким путем, то затраты будут в три раза меньше! Но главное, что таким образом мы бы не накапливали радиоактивные отходы, с которыми потом не будем знать, что делать».
Поездки в Чернобыль за 22 года после кошмара стали уже хорошим отлаженным бизнесом. Мы проверили на себе — попасть можно даже в загрязненные места зоны. А также выяснили, что в Чернобыле уже есть свои персоны «нон-грата» — это ребята, которые разрисовали здания любопытными граффити.
КПП с милым названием «Дитятки», настораживающая табличка об ответственности (вплоть до уголовной) за плохое поведение в зоне отчуждения, одинокая фигурка Богоматери под навесом, брошенный мотоцикл и тишина... Так выглядит граница между жизнью и вечным сном, вход в мир, опустошенный радиацией.
Признаюсь честно, когда ехала, думала, все будет намного мрачнее. Но это не так. Природа более зеленая и живая, чем в Киеве, никаких рыжих деревьев (разве что одна елочка недалеко от саркофага и остатки «рыжего леса» вдалеке). Живут обычные кошки, причем много беременных, собаки со щенками. Правда, они какие-то тихие — не мяукают, не лают... А в городе живут люди. Это МЧСовцы, милиционеры, повара, дворники, сантехники. Их около 1500 человек. На улицах в основном мужчины. В камуфляже. Такова местная мода. Некоторые многоквартирные дома обжиты, но постоянно там не живут: шторы выцвели, краска на окнах облезла, форточки закрыты.
В Припяти «фонит» немного больше. Приехать на день вполне возможно, а жить там нельзя будет еще долго. Теперешние постоянные обитатели города — жучки да птички.
Красивая панорама на город открывается с крыши гостиницы «Полесье». Большая площадь, огромный ресторан, Дом культуры, двухэтажный бассейн, просторные магазины, парк аттракционов, много зелени. Видно и трубу с саркофагом печального 4-го блока ЧАЭС. Возле блока никого не видно. Любопытных посетителей близко не подпускают. Можно ходить только по смотровой площадке возле памятника погибшим. Долго и там стоять нельзя, фонит. Радиометры пищат, показывая более 300 микрорентген: 6 «предельных норм»!. С каждым метром приближения к блоку цифра увеличивается на сотни.
РАЗРИСОВАВШИЕ ПРИПЯТЬ ХУДОЖНИКИ — ПЕРСОНЫ НОН-ГРАТА. Приезжих строго контролируют (въезд — по паспортам), на улицах к случайным людям сразу повышенной внимание. Если кто «наследил» — второй раз могут не пустить.
Например, по словам гида, в ближайшие десятилетия вряд ли смогу попасть люди, нарисовавшие граффити на стенах припятских домов. Тени людей, лица детей, застывшие в крике, выглядят неплохо, но в администрации посчитали, что рисунки «оскверняют это место».
ЧЕРНО-БЕЛЫЙ ПРОЕКТ. К 20-летию катастрофы — в октябре 2005 года — пятеро граффити-художников из Москвы, Минска и Берлина приехали на два дня в Чернобыль, чтобы «добавить жизни» в мертвом городе. По инициативе фотографов Виталия Шклярова и Сергея Абрамчука, детьми переживших катастрофу, родился этот проект. Константин Данилов говорит: «То, что мы там рисовали, не является граффити. Потому что граффити – это рисование своих имен на стенах в форме букв. То, что мы там делали – это чистое искусство, которое я делал под впечатлением той атмосферы, в которой находился. Этот проект несет в себе надежду, снова привлечь внимание общественности к месту трагедии, побудить людей задуматься обо всем, что произошло».
По мнению художников, никакого надругательства над памятью погибших и живущих там людей нет. Люди же, побывавшие в Чернобыле, в большинстве своем считают, что граффити действительно производят сильное впечатление и даже являются уже визитной карточкой зоны. Многие, отправляясь в путешествие, стремятся найти и сфотографировать тень девочки, нажимающую на кнопку лифта, и кричащую от ужаса женщину.
ЗАБЫЛИ ДЕВОЧКУ. Но по Припяти просто так не погуляешь — нужно просить гида провести. Если вдруг кто отстанет от экскурсии или сам прорвется — милиция поймает в два счета. Кстати о милиции. В былом здании правоохранителей повсюду разбросаны документы: справки, выписки, протоколы, заявления, датированные 1984-85 годами. Впопыхах бросили целые тома, в основном, «записок участковых». Например, можно прочитать рапорт о проведенной профилактической работе с горожанином – «злостным алкоголиком, который плохо влияет на воспитание своей дочери».
Оживает Припять в конце апреля. Помянуть былое съезжаются бывшие припятчане. Кто вспоминает о прежней жизни, кто показывает город своим детям и внукам. «Люди пьют, кушают, — рассказывает наш гид Владимир. — Иногда все заканчивается вовсе невесело: как-то двухлетнюю девочку забыли. Мама выпила хорошо и уехала. Только к ночи спохватились о ребенке, перепуганный папа приехал».
|
|
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом
