Итак, свершилось. 19 декабря в Киеве прошел саммит «Украина-ЕС», о котором много говорили еще летом. Впервые на высшем уровне официально прозвучало, что ассоциированное членство приобретает реальные очертания. Равно как и его экономическая составляющая – зона свободной торговли (ЗСТ), призванная упростить взаимный доступ на рынки. Стороны объявили о согласовании текста договора об ассоциации и намерении парафировать договорв течение 1-1,5 месяцев.
На бодрые реляции не скупились ни наши, ни европейцы. Так, Президент Виктор Янукович назвал соглашение «по-хорошему амбициозным» и добавил: проект объединенной Европы не будет завершен, пока за ее пределами будут находиться такие большие европейские страны, как Украина. А председатель Европейского совета Герман ван Ромпей заявил: саммит – важный шаг в отношениях Киева и Брюсселя, имеющий решающее значение.
Но ожидания были явно больше. Так, несмотря на вступление Украины в ЗСТ с СНГ, осенью многие эксперты полагали, что на декабрьском саммите договор об ассоциации с Европой будет парафирован. И когда стало ясно, что парафирование откладывается, это вызвало целый ряд пессимистичных оценок. Например, внефракционный нардеп Тарас Чорновил считает достижением уже то, что саммит не отменили и не понизили уровень его представительства. «Ведь изначально встреча была запланирована для одной-единственной цели – торжественного подписания Соглашения об ассоциации. Но до 19 декабря произошел ряд политических событий, у кого-то возникла «очень мудрая» идея закрепить в соглашении перспективу членства страны в ЕС. Из-за этого не произошло даже парафирования. По сути, просто прошли переговоры на высшем уровне», – рассказывает политик.
Действительно, согласование текста договора – это технический факт, не имеющий юридической силы. Но сближение с Евросоюзом и раньше проходило трудно, констатирует независимый аналитик Руслан Павленко. А в последнее время Киев еще и делает серьезные реверансы в сторону Москвы. «Поэтому при каждом конкретном совместном шаге Брюссель очень чутко реагирует на колебания текущей конъюнктуры, меняя формулировки и тональность заявлений, – продолжает специалист. – Так произошло и в данном случае, хоть на первый взгляд этого и не заметно».
Есть и другие альтернативы
Что может означать очередная «нестыковка» с Европой в подходах? По мнению Павленко, основных эффекта может быть два. Во-первых, это затягивание окончательного подписания. Во-вторых, пока столицы будут в очередной раз договариваться о сроках введения документа в силу, ЕС сможет настаивать на коррекции самих условий соглашения.
Которые и так непросты, уточняет ForUm`у директор департамента информационной политики МИД Украины Олег Волошин. «В рамках ассоциированного членства мы берем на себя серьезные обязательства по адаптации законодательной базы, а это уже не просто политический союз, это реальные элементы унификации и интеграции. Это весомый шаг, на который нужно идти сознательно. Кроме того, европейские партнеры требовали от нас гарантировать компенсации в случае перебоев с поставками газа из России. Пока что мы не готовы пойти на это, ведь Украина – только транзитер», – говорит представитель МИД.
Да, многие эксперты убеждены: интеграцию в ЕС не стоит рассматривать как самоцель. «Нас уже приучили думать, что Евросоюз – это «наше все», что без сближения с ним нет ни страны, ни независимости, ничего. На такой волне выросло уже несколько поколений, – отмечает политолог, экс-нардеп Евгений Лешан. – Но ведь это всего лишь один из вариантов позиции на международной арене, и самый ли он лучший – не факт».
И продолжает: выбор есть не только между Европой и Москвой. Верно, 10-15 лет назад в политических и экспертных кругах была популярна тема т.н. Балто-Черноморской Ассамблеи (БЧА) – союза стран Центрально-Восточной Европы, призванного консолидировать их экономические задачи и политику на мировой арене. Тема муссировалась в «верхах», прошло несколько межгосударственных консультаций и т.п. Так, тогдашний президент Леонид Кучма допускал, что БЧА может стать для страны тем самым «третьим путем», который обеспечит реальную политическую и экономическую независимость без сближения с существующими «большими» союзами. В базовый состав участников альянса входили и Польша, и страны Прибалтики, и Беларусь.
Но к началу 2000-х годов страны Восточной Европы начали последовательно вступать в НАТО и ЕС, а в Кремле утвердились «реваншисты» – команда Владимира Путина. Таким образом, влияние этих двух основных центров силы выросло, а альтернативные региональные проекты утратили свои позиции. И вернулись к жизни через много лет под эгидой либо Брюсселя (вышеградская четверка, «Восточное партнерство»), либо Москвы (ЕЭП, ЕврАзЭС).
Относительно независимым проектом стал ГУАМ, но и он, в общем-то, действовал в духе интересов Евросоюза. И РФ с усилением своего влияния в СНГ добилась свертывания работы этого объединения.
В последние годы, особенно в кризис, идея «третьего пути» снова стала интересной. Одним из проявлений этого представитель МИД Волошин называет Черноморское экономическое сотрудничество (ЧЭС), его парламентскую ассамблею и другие органы. По его оценке, в ЧЭС выражены региональные интересы всех основных участников. Так, Турция стремится воплотить рост своего экономического потенциала в увеличение регионального политического влияния, Украина – стать не просто региональным «хедлайнером», а своего рода мостом между Азией и Европой. А, к примеру, Грузия хочет использовать для себя выгоды возможной экономической интеграции и в целом усилить свой вес на международной арене.
Евгений Лешан согласен: в обозримой перспективе подобные союзы не смогут действовать на равных ни с ЕС, ни с ЕврАзЭС. Но усилить позиции стран-участников в диалоге с «большими братьями» такие объединения вполне способны.
Мы Европе нужнее, чем она нам?
Возвращаясь к интеграции с Европой, аналитики замечают: и ассоциация, и ЗСТ сегодня нужнее Брюсселю, чем Киеву. Как бы странно это ни звучало для рядового украинца.
По словам замглавы совета Федерации работодателей Украины Дмитрия Олейника, с началом кризиса наша страна стала одним из важнейших факторов стабильности еврозоны. «Своим потреблением мы серьезно помогли ЕС удержать промышленные показатели, а затем и развернуть тренды в сторону улучшения. То же самое произойдет и со вступлением в ЗСТ – приток европейских товаров резко возрастет, и их производители смогут поправить свое финансовое положение. Так что строить из себя бедных родственников не стоит. Мы большая индустриальная страна, и свои интересы надо уважать», – уверен специалист.
Волошин добавляет: не стоит превращать задачи и проблемы евроинтеграции в «символ веры», нужно рассматривать их критически и объективно, с учетом национальных интересов. А значит, в отсрочке парафирования договора ничего страшного нет. Более того, было бы прекрасно, полагает Олейник, если бы и для Киева это стало поводом еще раз взвесить плюсы и минусы открытия своих рынков Евросоюзу.
«Потому что это почти единственный реальный эффект, – считает эксперт. – Итогом всех предыдущих «сближений» для нас стало разве что упрощение правил экспорта металла и промышленного сырья, да и то неполное. Зато Брюссель ввел новые технические регламенты, с помощью которых эффективно прикрывает свои рынки от импорта».
О реальных выгодах евроинтеграции
И все же позитив есть, и довольно реальный. Во-первых, интеграционный прогресс добавляет надежд на европейские вложения в модернизацию отечественной газотранспортной системы. Об этом в ходе саммита сказал и лично Янукович. А глава Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу подтвердил: «Мы готовы оказать поддержку в модернизации ГТС и использовать для этого наши финансовые учреждения». А ведь данный проект обеспечит не только стабильность транзитных газопоставок, но и многомиллионные контракты для украинских трубников, строителей-монтажников и всех смежных направлений. И в условиях продолжающегося затяжного кризиса станет для экономики страны не менее важным явлением, чем Евро-2012. А то и более.
Кроме того, Баррозу официально заявил: в ближайшее время будет подготовлен план движения к упрощению визового режима, с выходом в дальнейшем на его полную отмену. Да, можно считать это дежурным дипломатическим заявлением – но Волошин утверждает, что саммит стал важным шагом в данном направлении. В свою очередь, Янукович выразил надежду, что основная часть подготовки к безвизовому режиму завершится к концу 2014 г. То есть стало больше определенности, и появились более-менее конкретные сроки.
Так или иначе, сделан важный шаг. У него есть достоинства и недостатки, плюсы и минусы. Но ясно одно: он усиливает внешнеполитические позиции Украины. Не зря буквально перед саммитом в Киев прибыли высокопоставленные переговорщики из России, пытаясь повлиять на результаты встречи. И именно в тот же день, 19 декабря, в Москве началось заседание Межгосударственного совета ЕврАзЭС. На которое Янукович полетел, но как бы во вторую очередь.
Получается, крупнейшие экономико-политические союзы «танцуют» вокруг Украины и борются за ее благосклонность. Хоть порой и демонстрируют обиду на невзаимность, грозя охлаждением отношений и санкциями. Борются, так как она – не только большой рынок потребления, но и перспективный партнер в игре на внешних рынках. Наша страна является одним из мировых лидеров поставок зерновых, имеет неплохую базу тяжелой индустрии, отличный логистический и туристический потенциал.
«Кто владеет информацией – тот владеет миром», – сказал когда-то британский премьер Уинстон Черчилль. Последние же 20 лет подтверждают: с кем дружит Киев – тот контролирует и восток Европы, и Причерноморье. И прежде всего нам надо помнить о своем собственном значении и своих собственных интересах, а не гнаться за призрачным «причащением к великому».
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом
