Галина Третьякова: Пенсионные накопления – это собственность человека

В Украине может появиться обязательная накопительная пенсия. У многих граждан словосочетание «пенсионная реформа» вызывает негативные ассоциации, мол, «они» что-то там намудрят, а нам с того никакой выгоды. Вместе с тем, многие же граждане хотят, чтобы у них была пенсионная защита «как в Европе».

Но можно ли обеспечить достойную старость, оставив все как есть? Что такое пенсионное накопление, при каких условиях оно будет работать в Украине, какие выгоды и риски ждут украинцев, если реформа все же будет запущена? Об этом с корреспондентом ForUm`a беседовала генеральный директор Украинской Федерации Страхования, глава общественного совета при Пенсионном фонде Украины Галина Третьякова.

- Галина Николаевна, когда и почему в Украине встал вопрос о реформировании пенсионной системы?

- В Украине всегда де-факто была одна система пенсионного обеспечения, хотя де-юре, мы декларировали много разных законодательных вещей. Но мы вышли из СССР, то есть  из социализма. А тогда нам  обеспечивали бесплатное образование, пенсии, квартиры. Государство брало на себя уйму обязательств социального характера, создав один уровень пенсионного обеспечения – солидарный.

Украинская же система пенсионного обеспечения всегда строилась на балансе поколений. Поколение, которое работало, оплачивало квазиналоги или, как их еще называют, парафискалы, и за счет сформированной пенсионной емкости пенсии платили тем, кто уже не работает. Выходит, что молодежь работает, наполняет специальный фонд, и эти деньги идут пенсионерам. Пока у нас демографическая ситуация складывалась так, что два-три-четыре работающих человека обеспечивали одного пенсионера, все более-менее экономически состыковывалось. Сейчас же мы пришли к ситуации, когда один работающий обеспечивает одного пенсионера.

Сейчас мы гарантируем пенсионеру пенсию в размере 0,6 от его последней заработной платы по формуле, заложенной в действующем законодательстве. Чтобы обеспечить этот коэффициент 0,6 нужно, чтобы каждый работающий платил налог в 60% от средней заработной платы. Но этот налог у нас равен 36%.

В тоже время у нас есть еще и уйма пенсионеров, которым нужно индексировать пенсии в зависимости от инфляции. То есть, при пропорции один работающий на одного пенсионера, обеспечить пенсию в 60% мы не можем. По факту, мы декларируем, что новым пенсионерам будет выплачиваться 60%, а пожилым пенсионерам мы выплачиваем пенсию в размере 30% и меньше от их последней заработной платы с учетом инфляционных составляющих.

При этом индексация проходит в ручном режиме. Если правительство находит деньги, то оно пенсии индексирует, если не находит, то – нет. Потому этот средний коэффициент замещения  сегодня уже не дотягивает до 0,6. Если бы он дотягивал, то мы бы платили не 36% ЕСВ, а 60%. Мы бы тогда просто не смогли наполнить пенсионную емкость, чтобы гарантировать все обязательства. Выходит, что количества работающих не хватает, чтобы обеспечить достойную пенсию всем имеющимся пенсионерам. И здесь возникает огромное количество проблем. Кто-то говорит, что просто нужно заставить всех платить налоги «в белую». Но на самом деле нужно искать баланс поколений.

Очень часто пенсионеры или люди предпенсионного возраста, говорят, что их права нужно защищать. Они, безусловно, правы. Право на пенсионное обеспечение должно быть защищено. Но кроме этого должны быть защищены права работающего человека, приносящего этой стране валовой национальный продукт.

При наличии одного солидарного уровня пенсионной системы, и дисбалансе работающих и пенсионеров, нам нужно было думать, что делать для модернизации этой системы. Потому что одна лишь солидарная система не может обеспечить достойный уровень жизни. Это было ясно 20 лет назад. Об этом говорили ученые  всем премьер-министрам и президентам, которые у нас были. Но почему-то политики не очень любят тему публичных финансов.

У нас политики ведь не являются какими-то спецами. Политик - это среднестатистический гражданин, которому другой среднестатистический гражданин доверил преставление своих интересов. Депутаты Верховной Рады могут обижаться, но это так, и это во всем мире так. Но в европейской практике среднестатистические сенаторы и депутаты очень внимательно прислушиваются к тому, что говорят специалисты. В Украине, к сожалению, была выстроена система, когда прислушиваются не к специалистам, а к кумовьям, знакомым, к административной цепочке управления, к кому угодно, но не к специалистам. Так вот, специалисты, занимающиеся проблемой пенсионного обеспечения больше 20 лет, говорят, что Украине нужны альтернативные системы пенсионного обеспечения. Эти системы еще называют «Pillars», три столба или колонны, делающие всю систему устойчивой. 

Есть ряд показателей, говорящих о том, что у нас есть проблемы пенсионного обеспечения. У нас самая большая нагрузка на ВВП по обеспечению пожилых людей. И здесь есть дисбаланс, потому что мы больше защищаем пожилых, нежели молодых. Также есть подсчеты, согласно которым дефицит пенсионной системы будет нарастать, и государству придется все больше и больше дотировать пенсионный фонд, если мы будем оставаться на существующей системе. И даже при самой удачной демографической ситуации, когда будет много молодежи, пенсионная нагрузка на ВВП будет только возрастать. Все прогнозы говорят о том, что система просто не выдержит.  Но дело в том, что Министерство финансов планирует расходы Госбюджета только на один год, а Верховная Рада, получая эти бюджетные планы, не видит всех этих негативных трендов.

- Перспективы у солидарной системы нет?

- Увы, ее нет, если в Украине будет существовать лишь одна эта система. Солидарная система банкротирует каждый год. Но это не банкротство, которое ведет за собой распад этой системы. Это банкротство заключается в том, что мы платим пенсионерам все меньшие и меньшие пенсии, жить на которые они не могут. И ситуация будет только ухудшаться.

Мировой банк начинает предлагать Украине сценарии и рецепты, заключающийся в увеличении пенсионного возраста до 65 лет. Мы уже увеличили пенсионный возраст для женщин с 55 до 60 лет, мы выровняли «гендерное неравенство». Но этого недостаточно, чтобы выровнять дисбаланс и платить достойную пенсию.

- А где ее платят?

- Достойная пенсия обеспечивается в европейских странах, даже в так называемых восточных странах бывшего Варшавского договора. Последние только недавно реформировали пенсионную систему, но даже там пенсионеры имеют более достойную пенсию, чем у нас. Поэтому все крики политиков о том, что «мы допускаем частный бизнес в пенсионную систему и там будет коррупция», - это глупость. Как может быть коррупция в частном бизнесе? Она возникает в государственных структурах. Если частный бизнес допускается во второй уровень пенсионного обеспечения (накопительный, - Ред.), то о какой коррупции может идти речь? Она будет, если создать государственный пенсионный накопительный фонд, у которого будет возможность эту коррупцию плодить.

- Что дадут те три «колонны» пенсионной системы, о которых Вы упомянули?

- Мы получим достойную пенсию только тогда, когда у нас будет второй и третий уровень пенсионного обеспечения. Достойная пенсия есть в любой европейской стране, где есть эти три «колонны». Первая «колонна» - солидарная. Она является страховочной для второй и третьей «колонн». А на втором и третьем уровнях пенсионной системы происходит личное накопление средств на индивидуальных счетах. Эти деньги принадлежат человеку, как только их перечисляют на индивидуальный счет, независимо от того делает это работодатель или кто-то другой.

В РПР мы предлагали правительству позволить человеку на втором и третьем уровне выбирать уровень агрессивности инвестирования. Так сделала Польша, Венгрия, Восточная и Западная Европа. Но у нас почему-то считают, что украинец не способен понять, какой уровень инвестирования выбирать. Прошу прощения, почему это он не способен? Мне кажется, украинцы очень хорошо понимают, когда надо покупать валюту, чтобы хеджировать валютные риски домохозяйства, понимают, что делать и на какие забастовки выходить, если банк не возвращает депозит. То есть, нельзя сказать, что украинцы в этом смысле безграмотные. Да, у нас нет развитых инструментов фондового рынка, но они появятся, как только возникнут хоть какие-то ресурсы, которые мы начнем накапливать. При наличии второго и третьего уровней пенсионного обеспечения у людей начнет возникать богатство. И как только накапливаются эти средства, личные счета, пусть и отложенные, человек начинает совсем иначе позиционировать себя в этом мире.

- То есть, он становится менее зависимым от государства?

- Конечно! Так я не буду всегда просить у государства дать мне что-то, не буду думать, что я что-то должен политикам. Зачем мне что-то просить? Вот у меня есть индивидуальный накопительный счет. Я пообщалась со своим приватным управляющим, которых очень не любят постсоветские люди, и говорю ему: «я хочу сейчас агрессивно инвестировать». Да, я знаю, что если буду агрессивно инвестировать, то у меня может быть доход 30%, но в том числе я могу и «пролететь» - потерять накопленную сумму. А управляющий мне говорит: «Знаешь, ты что-то мало денег получаешь, и если ты потеряешь еще и эти деньги, то тебе совсем худо будет». Это интерпретация европейского законодательства. В Европе, если человек получает меньше определенной суммы, то ему запрещают агрессивное инвестирование, потому что это похоже на игру в рулетку и деньги можно потерять. Но если у человека доход выше среднего у него есть так называемые излишки домохозяйства, то их можно агрессивно инвестировать, понимая, что извлекая больший инвестиционный доход, можно, в том числе, потерять и тело самого накопления.

В таком случае я прислушиваюсь к управляющему и выбираю  консервативное инвестирование. Пускай я буду получать 5-6% годовых, но зато у меня сохранится тело вклада. Обычно, к слову, европейское законодательство говорит о том, что чем ближе человек к пенсионному возрасту, тем менее агрессивный план он может выбирать. Это может быть взвешенный план или консервативный, при котором пенсия будет почти стопроцентно сохранена.

Когда возникает индивидуальный счет, то возникают и совсем другие общественные отношения между людьми, между частными структурами, между человеком и государством. Конечно, чтобы «поломать» менталитет и возродить дух собственности, дух предпринимательства, дух возможности инвестировать свои деньги, нужно поменять сознание. Право собственности, право инвестирования напрямую связано с ответственностью. Ведь если ты принимаешь это право, то ты и отвечаешь за сохранность этих денег. Таким образом воспитывается совершенно другой человек.

Предложенная система пенсионного накопления предполагает, что если мы сегодня платим 36% на пенсионное обеспечение, то завтра молодое поколение будет платить 2% на личный счет а 34% в общий фонд. Потом будет 3%, потом – 4%, и так дойдет до 7%. Мы вообще предлагали довести эти отчисления до 14%. А процент отчислений в общей фонд, соответственно, будет уменьшаться.

Есть макромодели, с помощью которых можно просчитать, как правительство может перейти на европейскую модель пенсионного обеспечения. Выходит, что первый уровень «страхует» второй. Если во втором уровне человек теряет накопления, то первый уровень его защищает. Но выплаты из первого уровня должны носить именно социальный характер, поддерживать тех, у кого не получилось сделать накопления.

В период трансформации пенсионной системы, пока запускается второй уровень, человек должен получать пенсию из двух источников: из того, что накопилось на личном счете и того, что условно накапливалось в солидарной системе. Плюс существует третий накопительный уровень. Он добровольный. Человек тоже владеет этими деньгами. И здесь государство должно создать всяческие преференции, чтобы стимулировать человека откладывать деньги на старость.

- Третий уровень – это негосударственные пенсионные фонды?

- Вообще, мы считаем, что и второй уровень должен быть в негосударственном пенсионном фонде. То, что сегодня правительство пытается создать государственный пенсионный накопительный фонд, абсолютно неправильно. Государственный накопительный пенсионный фонд есть только в Казахстане и России. Ни в одной стране западной или восточной Европы такого нет. И вообще, нет ничего хорошего в том, что государство начинает заниматься несвойственными ему функциями. Покажите мне государства, кроме социалистических, где государство занимается инвестированием. Единственный доход любого государства – это налоги. Государству незачем извлекать прибыль из госпредприятий, это не его функция, а частного бизнеса.

Конечно, есть определенные деления в государственных устройствах. Вот капиталистическое или социал-демократическое устройство подразумевает, что частный бизнес занимается инвестированием и извлечением прибыли. Лучше всего прибыль получает именно частный бизнес, а государство ее получать не может. Вернее, оно делает это чрезвычайно неэффективно. Потому если мы уж мы сказали, что декоммунизируем наше общество,  отходим от социалистической платформы, то мы должны и приватизировать все предприятия, и не создавать новые госструктуры, занимающиеся инвестированием пенсионных денег, которое несвойственно для государства. Никто ведь не просит государство инвестировать деньги. Пусть оно занимается взиманием налогов, армией, контрразведкой, дипломатией, дорогами ... А накоплениями пусть занимается частный бизнес. Функция государства здесь состоит в том, чтобы обеспечить максимально возможную на данном уровне развития цивилизации систему защиты этих денег. Нужно выстроить жесткую систему надзора за финансовыми учреждениями. Также нужна система, которая бы защитила человека, в случае банкротства какой-то структуры или физического лица, выбравшего очень агрессивный способ инвестирования. Но первоочередная задача государства – это дать максимальную свободу человеку, чтобы он сам решал, что делать со своими пенсионными накоплениями.

Пенсионная реформа подразумевает, что накопления – это личные деньги граждан. А потому граждане могут пользоваться ими и до достижения пенсионного возраста. Сегодня законодательство разрешает использовать такие накопления, только если у человека возникает критическое заболевание, например, рак. Мы же предлагали возможность пользоваться пенсионными накоплениями не только для лечения смертельно опасных или критических заболеваний, но и для уплаты процентов за ипотечное кредитование. Это сейчас не предложено, но, думаю, что на этом надо настаивать.

- Вы предлагаете разрешить платить за жилье за счет пенсионных накоплений?

- Да. Допустим, мне 40 лет, я еще не достигла пенсионного возраста, взяла ипотеку на 20 лет и плачу банку проценты. Через эти 20 лет я выхожу на пенсию, имея дом или квартиру. Это означает, что я смогу обеспечивать себя самостоятельно, сдавая это жилье в аренду или вовсе продав, чтобы жить на вырученные деньги. Также я могу заключить договор опеки с более молодым человеком, который бы меня обеспечивал, получив взамен недвижимость после моей смерти. То есть, эта квартира или дом является обеспечением моей старости. Но может выйти так, что сегодня у меня есть проблема и ипотечную недвижимость могут забрать, хотя у меня есть пенсионные деньги.

Наверное, в таком случае нужно разрешить человеку за счет пенсионных накоплений платить проценты банку, чтобы в старости у него был актив в виде недвижимости. Смысл в том, что человек потом сможет извлекать из этого актива прибыль, он будет обеспеченным. А вот если человеку 60, и у него нет ни земли, с которой можно жить, ни квартиры, которую можно сдавать в аренду, то он однозначно становится иждивенцем, которого будут содержать те, кто сейчас работает.

Здесь задача как раз не допустить того, чтобы человек стал иждивенцем. Задача сделать так, чтобы он имел активы, которые бы его кормили в старости. Поэтому погашение процентов по ипотечному кредиту за счет пенсионных накоплений – это очень большой плюс. 

К слову, это практика Сингапура. Кроме того, Сингапур предложил еще одну вещь – оплачивать образование детей за счет личных пенсионных накоплений. Но, есть и ограничения, например, эта оплата не может быть больше 20-30% накопленных средств. В этом случае получается, что за счет денег, которые откладываются на пенсию, я обучаю своего ребенка. А ребенок потом будет кормить меня в старости. По крайней мере, в 80-90% случаев будет так. Нельзя же говорить, что нет детей, которые будут не благодарны своим родителям. Если вкладывать деньги в образование, то у ребенка будет карьера, работа, он сможет заработать и на свое содержание и на содержание своих родителей. Доказано, что вложения в образование  - это тот же актив, это инвестиция в  ребенка, в том числе в человеческий капитал.

Пенсионные накопления – это собственность человека. Просто государство говорит: «Не трать их сегодня. Я разрешу тебе их потратить, только если ты выйдешь на пенсию. В остальном, отложи эти деньг на потом. Когда ты будешь старенький, ты не будешь идти к чужим детям и брать у них налоги, чтобы они тебя содержали. Постарайся жить так, чтобы при достижении пенсионного возраста ты владел разными активами. Тогда ты ни у кого не будешь висеть на шее. Ты будешь пожилым, но независимым». И вот в таком случае возникает «европейский пенсионер», который пожилой, но не зависит от своих детей. У него есть активы. И тогда он гордо, с достоинством, несет свой возраст. Он может ездить по миру. И вот тогда, кстати, возникает целая плеяда бизнесов, ориентированная на таких пенсионеров. Например, появляются фитнес-центры, косметические салоны, туристические фирмы для пожилых. Есть даже своего рода «резервации», места, где пожилой человек может отдохнуть, и туда не пускают детей. Но это все возможно, только когда в собственности есть накопления.

Почему сегодня политики не дают этого делать? Управлять богатым обществом чрезвычайно сложно. В таком обществе каждый гордый и достойный. Наши современные украинские политики управлять таким средним классом не могут. Это могут делать только высококвалифицированные европейские политики, которые понимают, как строится макроэкономика, как строятся общественные отношения. А современные украинские политики привыкли  управлять обществом при помощи популистских вещей. Но когда у человека есть счет, на котором накоплено  20, 30 или 100 тысяч долларов, то он уже не будет продавать свой голос за 500 гривень. И тогда политики, которые сегодня у власти, останутся без работы. Богатство общества связано с тем, что современные политики будут терять свои рабочие места, а требования людей к политическим деятелям будет возрастать по экспоненте. Это все связано со взрослением  общества и богатством народа. Ничего нового я здесь не придумала, читайте Адама Смита.

Но чтобы получить это богатство, нужно уже сегодня часть из тех 36% (ЕСВ – Ред.), которых и так не хватает, откладывать в накопления. И в этом заключается конфликт. Те, кто уже получает пенсию, требуют обеспечить эту пенсию, а те, кто  платит налоги, не могут создать их в достаточном количестве. Этот конфликт и дисбаланс приводит в тупик.

Украине нужно создавать накопительный фонд и даже более агрессивно, чем предложено Министерством социальной политики. Делать это нужно без участия государственного фонда. Депутаты должны прекратить «лежать пластом» на пресечении такого реформирования.

Также к накопительной пенсии должны подключаться не только те, кому 35 лет и меньше. К этой реформе должны подключаться люди всех поколений. Почему мы молодым позволяем накапливать что-то, а старшему поколению остается только солидарный уровень? Это тоже не совсем понятно. Более того, выплата сразу из двух пенсионных уровней дает возможность разгрузить обязательства государства. И государство, в общем-то, должно было бы быть заинтересованным в том, чтобы и люди старшего возраста тоже включались в накопление.

Но, когда все начинают накапливать, а находящимся на солидарном уровне нужно что-то выплачивать, возникает кассовый разрыв. Эту разницу нужно как-то покрывать. В зависимости от того, насколько активно будет запускаться накопительный уровень, она может достигать от 8 до 40-50 миллиардов гривен в год. Кстати, мы нашли эти компенсаторы, но правительство использует их на какие-то другие вещи.

-  Но есть еще и вопрос доверия.

- Есть дизайн пенсионной реформы. Он одобрен специалистами и в Украине, и за ее пределами. Но в первую очередь, он одобрен украинскими специалистами. Очень важно, чтобы в пенсионной системе работали специалисты, которым верит народ.  Финансовые системы (включая и банковские) в любой стране работают только, когда к ним есть доверие, когда в финучреждениях работают спецы, выполняющие обязательства перед людьми, когда есть доверие к государству, а государство верит финучреждениям, но наводит там порядок. И когда в этой системе есть комфорт и правильно выстроенные общественные отношения контроля, весов и противовесов, то она работает как часы. Но, когда такая система построена, в нее надо верить, ее не надо постоянно опротестовывать. Вот в Украине есть система негосударственного пенсионного обеспечения, есть закон об НПО. Почему же тогда депутаты Верховной Рады все время кричат, что внутри этих частных структур будет коррупция, они не сохранят стоимость денег? Какая коррупция? А проблема не сохранения стоимости денег – мировая. Это вызов, брошенный современному развитию экономик в любой стране. Это не повод не давать украинцу в собственность денег. Поэтому все аргументы, звучащие сегодня в ВР, на уровне коллективного бессознательного имеют только одну цель – не дать украинцу стать богатым.

Все перестановки, предусмотренные законопроектом  2767, дают возможность нам постепенно богатеть и иметь активы в собственности.

- Речь ведь идет о правительственном законопроекте о пенсионной реформе?

- Да. Он не совершенен. Мы вообще далеки от мысли, что сразу можно написать совершенный законопроект. Действовать нужно пошагово. Но парламент сегодня не готов идти на какие-то радикальные реформаторские законы. Если бы он был готов принимать правильный закон сразу, то в нем следовало бы писать совершенно другие вещи. То, что правительство предложило создать государственный накопительный пенсионный фонд, это ведь «кусок», брошенный ВРУ, чтобы этот законопроект «прошел».

- Вы упоминали страны с успешной накопительной пенсионной системой. Можно ли взять их наработки и просто скопировать на Украину?

- Нельзя, потому что в Украине сложилась достаточно своеобразная ситуация. Например, у нас во всех составах Минсоцполитики любили говорить об опыте Чили и Аргентины. Но когда в Чили начиналась пенсионная реформа, соотношение количества работающих к пенсионерам было 16:1, а у нас – 1:1. Потому и нельзя нам применять чилийские рецепты, основанные на пропорции 16:1. У нас сегодня есть вот эта негативная диспропорция. Поэтому рецепты «лечения», а заболевание у нас очень сложное, должны носить совершенно другой характер. Украине придется прислушиваться к внутренним экспертам. Не нужно слишком прислушиваться и  к USAID. У  них есть наработанная практика, но в параметрах, которые не характерны для Украины.

В мире тратят на содержание пожилых людей в среднем 8% от ВВП, а в Украине более 16%, хотя были года, когда эта сумма равнялась и 18% ВВП. Это называется диспропорция бюджетного планирования.  Так можно ли применять в стране, тратящей на пенсии 16-18% ВВП, рецепт, разработанный для страны, тратящей 8%? Пожилой электорат у нас очень активный и  политики, как на скрипке,  играют на его интересах, причем на самых низменных. Если бы они еще играли на каких-то высоких интересах, или руководствовались бы построением страны, выходом на какие-то высокие показатели... Но нет, они играют на самых простых потребностях.

- Что будет с теми, кто сейчас уже получает пенсию из солидарной системы, при введении второго накопительного уровня?

- После введения накопительного уровня человек будет получать пенсию из двух источников. Мы возвращаемся к так называемому страховому принципу в части солидарной системы. Подразумевается, что, в солидарную систему мы начинаем платить меньше. То есть, мы платим 36% ЕСВ, потом 35%, потом 34%  и так далее. Следовательно, обязательства солидарного уровня должны понижаться в прямой пропорции. А отчисления на личный накопительный  счет, наоборот, должны вырасти с 2% до 7%. Полная реформа подразумевала бы, что отчисления в солидарную систему должны были упасть до 7-10%, а отчисления на личные накопительные счета должны были вырасти до 14%. Этот переход позволил бы обеспечить 24% отчислений ЕСВ вместо 36%. Также он позволил бы обеспечить коэффициент 0,6 за счет инвестиционного дохода.

Тех, кто сейчас уже на пенсии, это не коснется. Всех, кто достиг 60 лет, эта реформа не трогает. Они будут получать пенсию так же, как и получали.

- Предположим, ничего не поменяется, пенсионная система останется такой же. Мне сегодня 25 лет. На что я могу рассчитывать через 35 лет, когда уйду на пенсию?

- Вы будете получать пенсию, которая по покупательной способности будет  раза в три меньше, чем получают те, кто на пенсии сегодня.

- Мне сегодня 40 лет. Какой сценарий?

- Если не будет изменений, то те, кому сейчас 40, будут получать пенсию, которая по покупательной способности в 1,5-2 раза меньше, чем сейчас. Я говорю не об абсолютных величинах, а именно о покупательной способности. То есть, на ту пенсию, что сможет обеспечить работающее население,  нынешний 40-летний, который выйдет на пенсию через 20 лет, сможет покупать в два раза меньше, чем сегодняшний пенсионер. Это при условии, что вообще ничего не менять и пенсионный возраст по-прежнему 60 лет, налоги те же, ЕСВ 36% и так далее. Даже если у нас будет взрывообразный рост ВВП, это ни на что не повлияет.

- Допустим, в следующем году вводится  накопительная система. Какой сценарий для нынешних 25-летних?

- Для них есть накопительный фонд и солидарный. Достигнув пенсионного возраста, человек начинает получать пенсию из двух источников. При этом из солидарной системы отчисления идут по формуле, которая напрямую связана с тем, сколько денег было уплачено.

Когда начинает работать накопительная система, начинает работать инвестиционный прирост. И вот нужно спрогнозировать каким будет этот прирост через 25 лет. То есть, Вы просто начинаете накапливать. Это очень похоже на то, если бы  Вы просто 20%, 2% или 7% от заработной платы начали каждый месяц откладывать, а потом эти деньги можно было бы положить на депозит, купить на них золото или недвижимость.

- Правительственный проект пенсионной реформы ведь не предусматривает сегодня накопительной системы для тех, кто старше 35?

-  Предусматривает, но на добровольной основе. Люди 35-55 лет, согласно этому законопроекту, могут добровольно определиться хотят они пользоваться этой системой или нет. Но они дают человеку право определиться только на протяжении одного года. По истечению этого времени такое право теряется. И это неправильно. Человеку нужно давать возможность определяться в любой момент времени. Но когда уже он вошел в эту систему, то выйти из нее нельзя.

Человек должен сам выбирать, хочет ли он получать защиту только от государства, или же он хочет от государства получать уменьшенную защиту, но взять на себя ответственность за управление своими деньгами и своей старостью.