Говорят, что украинская журналистика началась с известного высказывания одного из основателей нашего государства (по версии предыдущего президента) - императора Веспасиана. И именно он собрал первую пресс-конференцию украинских журналистов, дал им всем понюхать толстые конверты с деньгами и сказал: «Вот меня обвиняют в том, что я обложил налогом все отхожие места. А скажите-ка мне, братишки, разве эти деньги, собранные таким образом, чем-то пахнут?» «Не, не пахнут» - дружно ответили журналисты, засовывая конверты во внутренние карманы.
Хотя есть другая версия, более поздняя. Якобы Бальзак сказал, что украинские журналисты – это канарейки в клетке. Раньше, мол, на шахтах Донбасса, для того, чтобы определить есть ли там рудный газ или другая газовая опасность, сначала опускали канарейку в клетке. Если она не поднимала тревогу, то потом уже запускались шахтеры. И, мол, только украинские журналисты имеют такое чутье на любую общественную угрозу, что способны предупредить о ней общество...
Короче, какая бы ни была легенда о возникновении украинской журналистики и о ее высокой миссии, почему-то обязательно возникает тема либо денег, либо газа. А точнее, уникального чутья украинских журналистов, по версии которых, либо все деньги пахнут газом, либо весь газ пахнет деньгами, либо ничто ничем не пахнет (это если уже за все заплачено).
А мне хочется сказать о другом. О том, чем пахнут сами журналисты. А они пахнут! Я знаю, например, журналистов, которые пахнут «Фаренгейтом». Но не тем «Фаренгейтом», который воспет в бесчисленных авантюрных ароматах Абдуллаева и который продается во всех Duty Free по 50 евро за пузырек. Есть еще Фаренгейт, которым пахнут все журналисты, которые были в составе ликвидаторов на Чернобыльской АЭС и которые написали правду о взрыве. Кстати, только украинские журналисты, точнее, журналистка побывала внутри самого взорванного четвертого блока и единственная сообщила, что топлива там нет, поскольку силой ядерного взрыва оно было выброшено в стратосферу.
Мне хотелось бы, чтоб такие украинские журналистки, кроме запахов «Фаренгейта» излучали «запах женщины». То есть имманировали из себя шарм, респектабельность, ухоженность, профессионализм вперемешку с убойным сексапилом.
Мне хотелось бы, чтоб украинские журналисты пахли как настоящие мужчины. То есть излучали из себя - кроме того же профессионализма - уверенность, не продажность, мужество и злость.
Когда-то у гениального венгерского философа Биба спросили, что такое демократия. И он, как всегда, гениально ответил: «Демократия - это когда не боятся». Я думаю, что настоящая демократия всегда начинается с журналистики, а не с какой-то там политики. Политики боятся всегда - это их профессия: жить и паразитировать на собственных и чужих страхах.
А журналисты иногда бросают вызов собственным фобиям. И тогда они сразу перестают пахнуть и отхожими местами, и потно-мускусным запахом страха. Тогда от них веет свежестью настоящего дела, настоящей миссии и настоящей профессии.
Дмитрий Выдрин
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом
