Карпачева: «Омбудсманы тоже плачут»

Конституция Украины гласит: «Все люди свободны и равны в своем достоинстве и правах. Права и свободы человека неотчуждаемы и нерушимы». Правда, отстоять конституционные права в нашем государстве порой крайне сложно. Своим видением ситуации в этой сфере поделилась в эксклюзивном интервью ForUm'у Уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека (Омбудсман) Нина Карпачева.

– Нина Ивановна, как Омбудсман Украины Вы контролируете соблюдение прав человека разного рода административными органами не только с позиций законности, но и справедливости. В Украине очень часто ущемляют права простых людей. Справляетесь?

– За годы деятельности институции Уполномоченного по правам человека ко мне обратились миллион человек. Из них более 98% – граждане Украины и около 2% ­ – иностранцы, беженцы, мигранты.

В абсолютном большинстве это простые люди – самые незащищенные, униженные, брошенные властью. Те, кто годами не может добиться справедливости и отстоять свои законные права. Часто они настолько отчаялись, что готовы наложить на себя руки, поскольку в борьбе за справедливость их уже так попинали, унизили их честь, человеческое достоинство, лишили веры и надежды.

Хотя у Омбудсмана очень маленький аппарат и нет никаких властных полномочий, стараюсь сделать все возможное и невозможное, чтобы решать проблемы людей, возвращать им веру, восстанавливать справедливость.

– Какие у Вас рычаги влияния?

– Они очень ограничены.

Сегодня в 130 странах мира действуют институты Омбудсмана с разными уровнями полномочий. Например, финны и поляки дали своему Уполномоченному по правам человека фактически права прокурора. В Польше Омбудсман имеет право принимать участие в рассмотрении любого дела в суде, подавать кассацию или апелляцию по особым обстоятельствам. А я уже три года не могу «пробить» в парламенте изменения в Уголовно-процессуальный и Гражданско-процессуальный кодексы. К сожалению, украинский Омбудсман не наделен правом законодательной инициативы.

– А какие Вы предлагаете конкретно изменения в законодательство?

– Требования приземленно-конкретные. Необходимо четко прописать статус Уполномоченного в судебном процессе. Но у депутатов до этого руки не доходят.

Замечу, 23 декабря 1997 года был принят Закон об Уполномоченном Верховной Рады Украины по правам человека. В его заключительных положениях было записано, что все законодательство Украины, решения правительства Украины должны быть приведены в соответствие с конституционным Законом об Уполномоченном по правам человека. То есть

все министерства и другие центральные органы исполнительной власти должны были обеспечить пересмотр и отмену парламентских актов, которые противоречат названному Закону.

Это должен был сделать Кабинет Министров Украины. Но за двенадцать лет это так и не было сделано.

– Почему?

– Власть в этом не была заинтересована. Скажу точнее, любая власть всегда не заинтересована в усилении статуса Омбудсмана. Напомню, как это было в Украине.

Первый год моей деятельности вообще не финансировали новосозданный конституционный орган. На первых порах были даже попытки уничтожить институцию Уполномоченного по правам человека. На втором году некоторые из моих оппонентов обратились в Конституционный Суд Украины: «Давайте признаем, что ее не так избрали». Но, к чести Конституционного Суда Украины, он не пошел у них на поводу. Позднее главной фишкой полемики вокруг конституционного органа парламентского контроля стала попытка его дискредитации, а затем и уничтожения.

Потом еще некоторые «грантоеды» присоединились к этому процессу. Пописывая свои опусы, зарабатывают деньги и, похоже, немалые.

Что же касается наших народных депутатов, то за двенадцать лет только единицы из них пришли и спросили, чем поддержать орган парламентского контроля. А вот попытки бесцеремонного вмешательства в деятельность Омбудсмана не прекратились до сих пор. Да это и неудивительно, ведь так проще! И попиариться, главное, можно.

Омбудсман – независимый орган, а не парламентский комитет по рассмотрению жалоб, как бы этого кому не хотелось. Но, знаете, когда им плохо, они все идут ко мне: вчера – власть, которая до недавних пор была оппозицией, сегодня – представители новой оппозиции.

­­– Кто именно?

– Фамилии назвать не буду – это некорректно. Но, поверьте, сегодня я занимаюсь делами, по которым обратились представители оппозиции. Защита человека, независимо от того, богат он или беден, политик или простой смертный, взрослый или ребенок, – святая миссия Омбудсмана.

А главный рычаг один – моральный авторитет институции. Уполномоченный по правам человека – не прокурор и не судья. Он не принимает обязательных к выполнению решений, а дает свои рекомендации, вносит предложения или выступает медиатором между человеком и властью.

Знаете, часто приходится превышать свои полномочия. Вот свежий пример – рассмотрение в Верховном Суде Украины кассационной жалобы потерпевших вследствие взрыва газа в жилом доме в Днепропетровске по улице Мандрыковской 13 октября 2007 года.

Это дело чрезвычайной государственной важности, ведь право на жизнь – одно из главных прав человека. Как известно, эта катастрофа привела к гибели двадцати трех человек, большинство из которых – дети. А ведь право на жизнь – главное право человека. Кроме того, пострадало 509 человек, 160 семей остались без крова.

Уже три года родственники погибших вынуждены искать правду в судах, так как к должностным лицам ОАО «Днепрогаз» была автоматически применена амнистия. К величайшему сожалению, преступники у нас нередко защищены больше, чем их жертвы. Где же справедливость? Где неотвратимость наказания за содеянное?

Заметьте: потерпевшие даже не требуют современной «вышки» для виновных. Для них не главное засадить надолго в тюрьму генерального директора «Днепрогаз» Игоря Иванкова, его первого заместителя Максима Сорокина и главного инженера Сергея Бачурина. Их цель – обратить внимание на то, что нельзя оставлять без наказания людей, действия которых привели к такой страшной трагедии. А главное – не допустить ее повторения. Однако только за этот год в Украине из-за подобного рода газовых аварий опять погибли люди.

Спасибо, что Верховный Суд Украины позволил мне выступить на своем заседании, на котором рассматривалась кассация потерпевших вследствие днепропетровской трагедии. Искренне порадовало, что судьи высшей судебной инстанции услышали мои доводы и 7 октября приняли решение направить на новое рассмотрение уголовное дело по факту взрыва газа на улице Мандрыковской, 127 в Днепропетровске.

– Погибли 23 человека – и амнистия?!

– Да. Тяжело в это поверить, правда? Тут я вижу признаки коррупционных деяний.

Хотя это должно было стать предметом обстоятельного депутатского расследования, прокурорского реагирования и относительно действий судей, и народных избранников, которые в 2008 году впервые в истории Украины в закон об амнистии внесли пункт, запрещающий применять амнистию к тем, чья служебная халатность привела к смерти двух и более человек. Нет сомнений, это было сделано с умыслом, специально под это уголовное дело.

На судебном заседании меня удивило выступление представителя Генпрокуратуры, который должен был бы опираться на хорошо подготовленное обвинительное заключение. А его речь больше напоминала речь адвоката обвиняемых, нежели независимого прокурора…

Но дело сдвинулось. Теперь главное, чтобы оно было доведено до конца. Надеюсь, что исполнительная власть сделает выводы и даст задание провести тотальные проверки по всей системе газоснабжения в Украине. Тем более, после моей пресс-конференции 12 октября люди бросились сообщать мне об угрожающем состоянии газовых сетей в разных регионах Украины.

– Не так давно Вы направили представление спикеру парламента Владимиру Литвину о необходимости внесения изменений в закон «О применении амнистии в Украине» и принятия закона «Об амнистии». Это связано с данным делом?

– Амнистия в Украине, кроме базового закона, регулируется и принятым в 1996 году Законом «О применении амнистии в Украине». Его отдельные положения нуждаются в срочном концептуальном совершенствовании, приведении в соответствие с Конституцией Украины.

В Законе не определен исчерпывающий перечень социально опасных преступлений, за совершение которых амнистия не полагается. Ежегодно при применении амнистии закладывалась норма закона о том, что данный акт не распространяется на лиц, действия которых повлекли гибель нескольких человек или нанесли существенный ущерб государственным или общественным интересам.

В редакции Закона от 12 декабря 2008 года эта норма была принята в искаженном виде.

Кроме того, обращаю внимание, что на протяжении последнего времени тормозится принятие нового закона об амнистии. Это нарушает права на задекларированный государством конституционный принцип гуманности по отношению к наиболее социально незащищенным и уязвимым лицам, отбывающим ныне наказание за преступления, не представляющие значительной общественной опасности. Мною подготовлено представление Президенту Украины о необходимости в срочном порядке издать Указ об амнистии в Украине.

Следующее. Нам нужно неотложно усовершенствовать законодательство, способствовать социальной справедливости в контексте соблюдения прав человека, прежде всего жертв и пострадавших от преступной деятельности или бездеятельности. Или я не права?

– 6 октября Украина получила критическую резолюцию ПАСЕ о функционировании в нашей стране демократических институтов. Там говорится о свободе слова и наших СМИ…

– Эта резолюция достаточно жесткая. Доклад критичный, но в основном объективный. Нам нужна здоровая сбалансированная критика.

Свобода слова и плюрализм мнений – краеугольные камни демократии. Я не единожды пыталась привлечь внимание к тому, что в Украине неблагоприятная обстановка для выполнения журналистами своих профессиональных обязанностей.

Напомню, 15 сентября 2010 года Генеральному прокурору Украины Александру Медведько мною было направлено письмо, в котором высказана обеспокоенность в связи с угрозой полноценной реализации конституционного права на свободу слова и информации, на свободное выражение взглядов и убеждений, на жизнь и здоровье журналистов при выполнении ими профессиональных обязанностей. К сожалению, не изжито и вмешательство в редакционную политику.

Еще один тревожный факт. Согласно данным Национального союза журналистов Украины (НСЖУ), Института массовой информации, международных правозащитных организаций и мониторинга Омбудсмана, за время украинской независимости у нас погибли более 40 представителей СМИ!

– Дело Георгия Гонгадзе опять не покидает первые полосы газет. Его не так давно пытались закрыть, все списать на покойного ныне Юрия Кравченко. Скажите, Вы продолжаете держать это дело на контроле?

– Конечно. В упомянутом обращении к Генпрокурору Уполномоченный по правам человека настаивает на тщательной проверке сообщений СМИ о том, что в 2009 году рядом с телом убитого журналиста Георгия Гонгадзе были обнаружены останки 12 неизвестных лиц.

Одним словом, моя позиция неизменна: пока не будут привлечены к суду все исполнители и заказчики убийства Гонгадзе, дело нельзя считать закрытым.

Кстати, ранее мы говорили о необходимости превышения Омбудсманом своих полномочий. Так вот, в свое время мне довелось прибегать к этому и по делу Гонгадзе, когда я участвовала в судебном заседании Печерского районного суда города Киева в феврале 2001 года и доказывала очевидное – признать маму Гии потерпевшей стороной. Если помните, тогда Генпрокуратура и Лесе Гонгадзе, и жене Георгия отказывала в этом. Сейчас даже не верится, что так могло быть.

А дело журналиста Владимира Лутьева? Точно так же, как и по днепропетровской трагедии, я выступала в Верховном суде Украины. Он сидел в этом же зале, только за решеткой. Слава Богу, удалось добиться, чтобы прямо в зале суда журналиста освободили из-под стражи и в конце концов признали невиновным. Он сейчас добивается сатисфакции, хочет возбудить уголовное дело против тех правоохранителей, которые шесть лет тому назад сфабриковали против него уголовное дело. А ведь вначале Севастопольский суд вынес суровый приговор – восемь лет лишения свободы с конфискацией имущества! Одним словом, очень непростая ситуация.

Сегодня в защите прав человека следует рассчитывать на поддержку Президента как гаранта Конституции Украины. Что касается правительства Николая Азарова, то в целом оно прислушивается к нашим предложениям.

– А предыдущее?

– Правительство Юлии Тимошенко пыталось занимать объективную позицию к институции. Во всяком случае, все мои обращения внимательно рассматривались по ее поручению, кроме одного.

– Какого?

– Юлия Тимошенко после моего представления на ее имя обещала мне лично, что будет создана независимая миграционная служба Украины.

Напомню, тогда я дважды направляла представление в Конституционный Суд Украины (кстати, с Президентом Виктором Ющенко), приняв непосредственное участие в его заседании. Нынешняя власть, которая была тогда в оппозиции и поддерживала мою инициативу, сегодня заняла такую же негативную позицию по миграционной службе, как и предшественники.

А это крайне важный вопрос для Украины. Ведь наша страна и транзитер, и донор, и принимающая сторона миграции одновременно. Не видеть мировых тенденций миграционных процессов, прежде всего в отношении Украины, сегодня недальновидно и не по-государственному. Еще одно подтверждение тому я получила, когда не так давно была в Барселоне (Испания), на встречах с нашими трудовыми мигрантами.

– Кризис заставил многих вернуться на родину…

– Да. Но только на время. Люди начали возвращаться в Украину по причине кризиса в тех странах, где работали. Но когда увидели насколько тяжелый кризис тут, за чемоданы – и обратно в Испанию, Италию, Португалию и т.д.

Но вернемся к Барселоне. Знаете, эти люди не сетовали на испанскую сторону. Все их жалобы заключались в том, что их не хотят услышать дома, выкинули и забыли. Им очень нужна государственная миграционная служба, чтобы помочь в вопросах и признания дипломов, и удостоверений водителя, и пересечения украинской границы, и создания украинских воскресных школ…

Одним словом, проблем много. И никто не считается с тем, что эти люди, зарабатывая деньги там, инвестируют их в Украину. Я жду встречи с Президентом, чтобы получить возможность обсудить и эту наболевшую проблему.

– А разве Вы еще не встречались?

– Нет. Официальной встречи не было, хотя еще в марте я написала об этом лично Президенту Украины.

Правда, я много раз встречалась с Виктором Федоровичем Януковичем на разных мероприятиях, в том числе и в Администрации Президента Украины. Но Омбудсман Украины имеет право на безотлагательный прием согласно Закону об Уполномоченном Верховной Рады Украины по правам человека.

– Говорят, что теперь, когда регионалы при власти, проблем у Вас быть не должно…

– Омбудсман не имеет права состоять в какой либо политической партиии. И я строго этого придерживаюсь. В нашем государстве нет более независимого человека, чем Омбудсман. Думаю, мне удалось уже не раз доказать всей своей деятельностью – на первом месте для меня человек. Его нужды, его боли, его слезы. Мне важно не только помочь отстоять справедливость, но и предупредить о бедах, заявить о проблемах, предложить пути выхода из тупиковых ситуаций. Но посмотрите отечественные телеканалы. Вы часто видите на экране Омбудсмана? Нет. И это уже политика.

– Как и чем это объяснить?

– Объяснение простое: чтобы быть в эфире, как правило, надо платить деньги, притом немалые. Уполномоченный по правам человека – государственная структура, которая таких денег не имеет. Кабмин должен выделять на это средства. Весь прошлый год я и мои коллеги за свои средства покупали конверты, бумагу, оплачивали почтовые переводы,..

– Может, кому-то невыгодно давать обществу информацию из уст Омбудсмана?

– Не получится скрыть от общества информацию Уполномоченного по правам человека. На дворе ХХI век с его технологиями. Телевидение телевидением, но, к счастью, есть еще Интернет.

Кстати, он стал практически моей главной трибуной. Видеозапись моего недавнего выступления в Верховном Суде Украины попала на популярные сайты, ее передают дальше, обсуждают. Правда, еще несколько периодических изданий дают информацию о деятельности Омбудсмана. А это особенно важно для простых граждан Украины. Об этом они уже начали и в письмах сообщать.

– Нина Ивановна, возможно, вопрос слишком личный, но все же. Вы пропускаете через себя очень много человеческих трагедий. Как выдерживаете?

– … Честно?

– Конечно.

– Признаюсь – Омбудсманы тоже плачут.

Когда я готовилась к судебному заседанию в Верховном Суде Украины, то детально изучала все материалы дела по взрыву жилого дома в Днепропетровске. В результате этой страшной трагедии погибли люди, которые никогда уже не смогут себя защитить. Я встала в пять утра, думая о погибших, еще раз перечитала обращение ко мне 164 потерпевших!.. Их боль – как оголенный нерв. Невозможно забыть, что тогда произошло в Днепропетровске. Мы с первого дня выезжали на место трагедии, работали без шума, без пиара.

Так вот, утром 7 октября перед судебным заседанием я помолилась и попросила Всевышнего дать мне быть услышанной судьями, дать мне силы сдержать, простите, слезы. Читать строчки, в которых к тебе взывают матери, потерявшие своих детей – без слез невозможно. А когда встречаюсь с родными и близкими погибших, стараюсь своим сердцем отогреть их сердца.

– Никогда не хочется махнуть рукой и уйти? Мол, все стены не пробьешь, всем не поможешь. К тому же для некоторых Карпачева всегда и во всем была и будет виновата…

– Виновата только в том, что Омбудсман. Признаюсь, когда не могу пробить все эти железобетонные или мраморные стены, бывает, опускаются руки. Но получаю очередное обращение: «Нина Ивановна, Вы моя последняя в жизни надежда…». Часто письма написаны детской рукой: «Помогите моей маме, пожалуйста». Или: «Спасите моего ребенка от пыток и насилия… Помогите восстановить попранное доброе имя моего сына…» И тогда сама себе говорю: «Ты не имеешь права сойти с дистанции! Ты должна помочь!» И снова – в бой.

– Вы говорили, что в других странах у Омбудсмана есть функции прокурора. Вам бы они тоже не помешали?

– В ПАСЕ считают, что функции прокурорского надзора должны быть ликвидированы и хотя бы частично переданы Омбудсману Украины. Об этом говорят уже двенадцать лет. Но мне не требуются функции прокурора. Омбудсману как институциональному механизму нужна конкретная помощь. Тем не менее в парламенте уже зарегистрированы три законопроекта, по сути направленные на разрушение института Омбудсмана. Причем, один от оппозиции, второй – от коалиции, а третий – от перебежчиков из БЮТ. Нормально? Притом никто из авторов этих проектов ни разу не переступил порог нашего офиса и не поинтересовался: «Вот, я тут накрапал законопроект. Что Вы думаете, учитывая уже сложившуюся практику?»

Сейчас по просьбе Верховной Рады Украины готовлю Специальный доклад по соблюдению Украиной прав и свобод человека, посвященный 60-летию Европейской Конвенции. Намерена представить его в парламенте в октябре. Очень интересный мониторинг. Кроме того, давно подготовлен доклад о защите людей, живущих с ВИЧ/СПИДом. Также подготовлен Специальный доклад о правах ребенка. Готова в любой момент представить в Верховной Раде Украины свой ежегодный доклад. Очень надеюсь, что это удастся в ближайшее время. Хотелось бы, чтобы дали не менее 20–25 минут для выступления. Но боюсь, что в последний момент скажут: «Вам и пяти минут хватит».

К сожалению, власти, как я уже говорила в начале нашей беседы, не нужен сильный Уполномоченный по правам человека, поэтому по закону у нас слабая модель Омбудсмана. Но жизнь показала – в Украине, несмотря на всевозможные препоны миллионы людей доверяют свои судьбы Омбудсману.