Иван Примаченко: У нас нет времени на классическую реформу образования

Украинскую систему образования надо реформировать. И какие-то шаги предпринимаются. Но они напоминают попытки выдать подкрашенный фасад за капитальный ремонт.

О том, почему у Украины нет 20 лет на реформу образования, как можно ускорить этот процесс, и что из этого должно получиться, с корреспондентом ForUm`a беседовал соорганизатор проекта Prometheus Иван Примаченко.

- Расскажите немного о Prometheus. Какие цели у этого проекта?

- Это украинская платформа массовых бесплатных онлайн-курсов, которые ведут лучшие преподаватели страны и мира. Некоторые западные курсы мы дублируем на украинском языке. На нашем сайте зарегистрировано уже 300 тысяч слушателей. Наша цель – не просто предоставить наилучшее обучение для каждого. Мы хотим осуществить реформу образования с помощью смешанного обучения. Это означает внедрение бесплатных онлайн-курсов в учебный процесс университетов и школ. Собственно, с сентября мы начали пилотный проект в четырех украинских вузах: КПИ, Украинском Католическом Университете, «Львовской политехнике» и в Университете имени Ивана Франко во Львове.

Студенты этих вузов уже могут учиться не только у местных преподавателей, но и у лучших лекторов Украины и мира. Например, они могут пройти «CS50», гарвардский курс по основам программирования, переведенный на украинский язык. Многие считают его лучшим в мире.

- Сейчас много говорят о реформе образования. Какой, по Вашему мнению, она должна быть?

- Чтобы говорить о реформе, нужно понять, где есть проблемы. На наш взгляд, вся проблематика заключается в «треугольнике смерти» украинского образования. Во-первых, у нас есть нехватка квалифицированных преподавателей и учителей. Да,  есть специалисты мирового уровня, но их очень мало. Во-вторых, нам не хватает материальных ресурсов. А они нужны, чтобы платить преподавателям нормальные зарплаты,  чтобы привлечь в сектор образования квалифицированных людей из бизнеса и других отраслей. Не хватает денег на переобучение учителей и преподавателей, на материально-техническую базу школ и университетов и так далее.

Третий аспект – время. У нас нет времени на классическую реформу образования. Все любят приводить пример финской реформы образования. Но она длилась десятилетиями, базовые этапы заняли минимум 20 лет! Есть ли у нас 20 лет? Скорее всего, нет. Ситуация в стране очень быстро меняется, идет война, есть большие сложности в государстве. Нам необходимо достичь серьезных результатов максимум за 5-6 лет, а не за 20-25.

Все факторы в этом «треугольнике смерти» взаимосвязаны. Если любая хорошая инициатива не может выйти из этого треугольника, то у нее большие проблемы. Например, в нашем парламенте каждые 2-3 года кто-то предлагает преподавать программирование в школах. Классно, все только за! Это хорошая идея, которая, безусловно, поможет экономике. Вопрос в том, как это осуществить? У нас нет достаточного количества учителей, умеющих программировать, не говоря уже о тех, кто умеет преподавать программирование. У нас нет денег на высокие зарплаты для этих учителей, чтобы они захотели остаться в школе, а не ушли в бизнес, где можно заработать в десятки раз больше. У нас нет времени на переподготовку учителей.  В Украине около 17 тысяч школ. Сколько понадобится времени, чтобы подготовить достаточно учителей информатики, владеющих программированием, даже если у нас откуда-то волшебным образом появятся на это деньги? Вот главные проблемы. Все инициативы, которые не направлены на выход из «треугольника смерти», обречены.

Каково наше видение? Массовые онлайн-курсы – это естественный выход из сложившейся ситуации. Во-первых, такие курсы – это экономический феномен. Они позволяют «масштабировать» лучших преподавателей. К примеру, один лектор, ведущий в своей области, в офлайне может преподавать 100 студентам, как это было в европейских университетах XI века. Но сейчас мы можем организовать онлайн-курс, и лекции этого преподавателя будут доступны каждому жителю страны. Так мы решаем проблему нехватки преподавателей. Частично, конечно, но все же.

Во-вторых, на организацию онлайн-курсов не нужно много денег. Мы хотим сделать и внедрить 150 курсов. По нашим подсчетам, на всю эту реформу понадобится сумма меньше бюджета одного среднестатистического областного государственного университета. Это символические деньги. Особенно важно, что на одного студента тратятся вообще копейки. Да, само по себе производство достаточно дорогостоящее, но потом эта сумма ведь делится на всех слушателей.

В-третьих, это быстро. Производство одного курса, от идеи до воплощения, занимает около полугода. Соответственно, мы можем двигаться очень быстрыми темпами. Есть хороший пример – запуск нашего курса по анализу данных. Думаю, Вы так или иначе, уже сталкивались с технологиями, построенными на анализе данных, начиная от роботизированных автомобилей и заканчивая поиском по картинкам. Эта индустрия развивается взрывообразно. Но ни в одном университете Украины этому толком не обучают. Мы уже создали и запустили цикл курсов по анализу данных, который позволит людям получать эти знания.

Все хорошо, но есть проблема. Мы увидели, что массовые онлайн-курсы могут помочь украинскому образованию. Но, когда такие курсы только-только начали появляться, все думали, что это будет мощный факто демократизации образования. Считалось, что люди без высшего образования или те, у кого нет денег на него, будут учиться на этих курсах. В реальности ситуация оказалось совершенно противоположной. Кто слушает массовые онлайн-курсы? Люди с высшим образованием, выпускники магистратур. То есть, это те, кто и так, условно говоря, является интеллектуальной элитой страны. У них уже есть хорошее образование, но они хотят постоянно повышать свой уровень. И таким образом эти люди еще больше увеличивают отрыв от тех, кто не получил качественного обучения. В результате, получился такой себе пентхаус, надстроенный поверх старой советской хрущевки. Это хорошо для 5-10% жильцов дома, обитающих в этом пентхаусе. Но нам ведь нужна реконструкция всего дома.

- В Украине есть люди, которым хорошо в системе образования, они стараются делать так, чтобы все оставалось по-прежнему. Как быть с этим?

- Мы хотим не просто разместить эти онлайн-курсы в сети, а внедрить их в рабочий процесс на базе уже существующей системы школ и вузов. В феврале 2017 года к нашему пилотному проекту присоединится еще 10-15 университетов. Их становится все больше. Можно сказать, что реформа идет «снизу». Также в 2017 году мы начнем внедрять наш проект в школах.

Это называется смешанное обучение. Вместо того, чтобы слушать скучную начитку лекций, люди смотрят лекции лучших преподавателей, выполняя текущие задания в онлайне. В офлайне остаются те формы работы, которые невозможно или бессмысленно переносить в онлайн. Например, семинары или физические лабораторные работы, а также финальный контроль, необходимый для того, чтобы удостоверится в добропорядочности слушателей. Такой формат позволяет освободить учителей и преподавателей от бесконечной начитки повторяющихся лекций, от ожидания выполненных заданий. Поскольку лекции и текущие задания будут вынесены в онлайн, они смогут потратить освободившееся время на индивидуальную работу со студентами.

Когда преподаватели создают онлайн-курс пусть даже только для собственного вуза,  внедряя его в смешанном формате, учебные результаты возрастают на 35%. Например, в MIT, лучшем политехническом университете мира, очень активно внедряется смешанное обучение. Вообще, оно активно внедряется во многих вузах мира. В Украине есть огромный разрыв между качественными университетами и среднестатистическими, потому результаты будут намного ощутимее.

- Как реагируют в вузах на Вашу инициативу?

- Мы не питаем иллюзий по поводу того, что абсолютно все учебные заведения поддержат такую идею «снизу». Но многие вузы понимают ее преимущества. Им это тоже интересно, поскольку университеты сейчас конкурируют за абитуриентов. Также вузы понимают, что старые форматы отмирают, потому им надо либо приспосабливаться, либо ставить себя под удар. Важно, что после децентрализации образования, университеты принимают такие решения самостоятельно. Министерство может это стимулировать, но не может запрещать.

В школах все немного иначе. Мы активно занимаемся развертыванием этой реформы на низовом уровне. Но чтобы покрыть все школы и вузы, необходима поддержка Министерства образования и Комитета парламента по вопросам образования.

- Новые знания и новые форматы обучения – это хорошо. Но программы-то остаются старыми.

- Хороший вопрос. За обновление программ должно отвечать министерство.

Сейчас готовится курс программирования для школ. Мы делаем массовый онлайн-курс, заточенный под официальную школьную программу, который получит официальный гриф МОН. Его можно будет свободно внедрять по инициативе родителей, учителей или учеников в учебный процесс любой школы. С его помощью можно будет реально учить детей программированию с помощью лекций и заданий. Даже если учитель сам не умеет программировать, у детей будет возможность задавать вопросы квалифицированным лекторам, получая на них ответы. Наша цель – внедрить во все 17 тысяч школ реальное обучение программированию.

Но одной из главных проблем, с которыми мы столкнулись, были именно старые программы. Например, программа по информатике для 5-го класса уже обновлена. Предыдущая версия была сделана откровенно слабо. Не знаю, что думали авторы, когда их составляли. Новые программы за 5-й класс  вполне приличные. Но это обновление только через энное количество лет докатится до программ для 10-11 классов. И это создает проблемы. Мы можем начать реформу, можем довести ее до больших масштабов. Но министерство, контролируя основные бюрократически моменты, могло бы резко ускорить процесс.

Еще один аспект нашей реформы заключается в том, чтобы не просто сделать онлайн-курсы, разместить их на платформе и внедрить. Мы недаром называем это платформой. Это не просто модное красивое слово.

На нашем сайте есть онлайн-курсы. С помощью этой платформы их можно по-разному использовать. Один вариант – это смешанное обучение, интеграция курсов в учебный процесс. Второй – мобильное обучение. Сейчас у всех есть гаджеты, но нет реальных украинских мобильных ресурсов, где можно было бы учиться со смартфоном. Мы делаем мобильное приложение, позволяющее заранее загрузить лекции, а потом смотреть их в оффлайне. Все это позволит школьникам и студентам, учиться в любом месте. Третий момент – программа. Проблема не в том, что ее нужно принять, а в том, что ее нужно разработать.

И еще. В школах и вузах есть педагоги-новаторы, которые делают классные вещи. Но практически все их инициативы остаются на уровне школы, максимум района. С помощью нашей платформы можно сделать базовый курс и предложить людям присылать свои варианты улучшений, чтобы можно было делиться лучшим опытом, лучшими кейсами, распространяя их на общенациональном уровне. Таким образом уникальные идеи могут мгновенно распространяться на всю страну. Это еще один из ответов на вопрос о модернизации программ.

- Кто будет обучать преподавателей? По Вашим же словам, крутых преподавателей очень мало.

- Мы получим колоссальный прирост учебных результатов только за счет онлайн-обучения. Понятно, что на этом нельзя останавливаться. Вот здесь и должна прийти классическая реформа образования, которая будет подтягивать остальных преподавателей до уровня лучших.

Но эта реформу объективно нельзя сделать быстро. Конечно, должна быть политическая воля, чтобы наконец-то запустить реформу, предложить кардинальную трансформацию педагогических вузов, системы приема в эти вузы. Напомню, что в этом году в педвузы поступили абитуриенты с наименьшим средним баллом среди всех специальностей. То есть, худших абитуриентов будут готовить за государственные деньги, и потом они же пойдут учить школьников и студентов.

Потому эту систему надо перезапустить. Но это долгий процесс. Внедрение смешанного обучения может дать заметные результаты через 2-3 года. Мы можем развернуть эту систему на всю страну, если будет понимание со  стороны министерства, максимум за 5 лет. Но вторая реформа – длительная. Придется полностью реформировать педагогические вузы, закрыв большинство из них. Нужно отправить людей на обучение в престижные западные school of education. Отучившись там несколько лет на магистратуре, они должны вернуться и основать здесь вузы, с нуля набрать абитуриентов по новым программам, по новым требованиям, с новой системой отбора. Даже если продвигаться очень быстрыми темпами, первый выпуск специалистов выйдет из новых педвузов лет через 10.

- Эти специалисты  будут учиться у лучших, увидят, как хорошо все может быть. Пойдут ли они работать в школу на минимальную зарплату?

- Вопросы зарплат, финансирования новых педагогических университетов решаемы, но о них нужно говорить уже сейчас. К сожалению, есть мнение, что мы можем как-то реформировать систему образования, не улучшая качество подготовки учителей и преподавателей. Это невозможно. В данном случае качество кадров решает все. Можно прописать новые учебные планы, заставить учителей пользоваться зеленой ручкой вместо красной, но от этого качество их преподавания не вырастет. Более того, они саботируют даже такие реформы. Им все равно! Министерство что-то «спустило», а они говорят «ну, хорошо», продолжая делать все по-старому. Пока не будет кардинальной реформы системы отбора педагогов, мотивирования, в том числе и зарплатного, контроля и развития преподавательских кадров, мы ничего особо не можем с этим сделать.

Это принципиально важная реформа. Но необходима политическая воля, чтобы осмелиться об этом говорить. Ведь чтобы начать этот разговор, нужно признать один очень неприятный факт. Он заключается в том, что сейчас большая часть образования в Украине – это не образование, а имитация. Одни люди делают вид, что чему-то учат, другие делают вид, что чему-то учатся, а мы все делаем вид, что верим им. И все это финансируется за счет налогоплательщиков. Нужна политическая воля, чтобы признать, что у нас есть серьезные проблемы, и начать реформы.

- Недавно МОН опубликовало список «приоритетных специальностей», куда входили пчеловоды, гончары и так далее. А какие направления, по Вашему мнению, будут самыми востребованными в ближайшие 10-15 лет?

-  У министерства была, скорее, проблема с коммуникацией. Они крайне неудачно назвали это профессиями будущего. На самом деле, они потом объяснили, что это просто список редких профессий, которые нужны экономике, но таких специалистов готовит всего несколько техникумов на всю страну. Потому, эти техникумы нужно было отдельно защитить, чтобы они не исчезли. Естественно, неправильно выбранное название вызвало вполне ожидаемую реакцию общества. Наверное, пчеловоды – точно не профессия будущего.

Мы можем делать любые предсказания. Но мир меняется так быстро, что очень тяжело дать квалифицированный прогноз даже на среднесрочную перспективу. Все настолько зависит от научно-технологического прогресса, глобальных изменений в мире и глобальных рынков, что многие из этих прогнозов будут спекулятивны.

Потому наша цель – создать систему, которая будет благоприятствовать качественному обучению по всем направлениям. Также она будет способствовать тому, чтобы обучение новым специальностям и новым направлениям, и эксперименты в сфере образования, происходили очень легко. Возьмем ситуацию с анализом данных. Сейчас это огромная индустрия. Но пять лет назад это был еще спорный вопрос. Цель не в том, чтобы государство определило, какие отрасли «выстрелят», а какие – нет. Это все демагогия. Цель  - создать условия, которые позволяли бы вузам и школам оперативно перестраивать свои учебные программы и адаптироваться к будущему.

Здоровая система быстро приспосабливается к переменам. Например, кто-то начнет эксперименты, разрабатывая курсы по анализу данных. Когда станет ясно, что тема действительно пользуется спросом,  кто-то это быстро подхватит. Платформа массовых онлайн-курсов позволяет быстро сделать эти курсы, и оперативно запустить их в смешанном обучении. Такой формат создает все условия для того, чтобы всего лишь один вуз взялся за новую специальность, и создал курс, который потом при необходимости смогут использовать все.

Что касается прогнозов,  будет расти сфера IT, область анализа данных, машинного обучения и все, что связано со слабыми формами искусственного интеллекта. В этом направлении происходит взрывоподобный рост. Вопрос в том, насколько длительным он будет. Также очень перспективно выглядят отрасли новой энергетики, выглядят. В Украине, возможно, реальные перспективы имеет аграрный сектор. Но подчеркну, что здесь надо не спекулировать на том, что может быть, а создать условия, при которых система сможет максимально быстро реагировать на изменения.

- Считается, что нужно обязательно отучиться 5-6 лет в вузе, чтобы стать крутым специалистом. Но в современном мире за пять лет знания успевают безнадежно устареть…

- Нужно понять, что времена индустриального обучения закончились. Раньше, закончив вуз, специалист всю жизнь использовал полученные знания, немного освежая их раз в 10 лет. Этого уже нет. Новые знания, умения, целые отрасли возникают очень быстро, при этом старые отрасли так же быстро отмирают. Потому мы должны принять, что теперь обучение длится всю жизнь. Есть даже термин lifelong learning.

Сегодня обучение не может быть привязано только к школам и вузам. Не зря появляется столько различных платформ для онлайн обучения, столько обучающих мероприятий в офлайне. Они позволяют постоянно учиться чему-то новому. Те, кто примет это, и научится самостоятельно и дисциплинированно обучаться, получат огромные конкурентные преимущества. Те, кто не сможет этого сделать, получат большие проблемы. Их быстро оттеснят роботизация и автоматизация, а также более продуктивные конкуренты на рынке труда. Поэтому это важный вызов – научить школьников и студентов не просто пассивно поглощать знания, а самостоятельно вырабатывать программы для собственного непрерывного обучения.

Сейчас с этим проблемы. Наша индустриальная устаревшая система действует так: за тебя все расписали в школе, за тебя все расписали в университете, выполняй. В реальной жизни такого нет. Конечно, никто не скажет «пойди на такой-то онлайн-курс», «пройди такой-то семинар». Кстати, это еще один довод в пользу перевода обучения в более самостоятельный, более автономный формат.

- К слову, о роботизации. Многие говорят о грядущей эре soft skills, о том, что  в будущем будут востребованы все качества, которые пока не подвластны машинам. Можно ли этому обучиться в рамках глобальной системы образования?

- Последствия автоматизации и роботизации уже начинают сказываться. По крайней мере, в плане человеческих страхов. Их довольно эффективно эксплуатируют в том же Brexit, в избирательной кампании Трампа. Паника будет только нарастать, потому что будут нарастать и объективные экономические последствия. Яркий пример – скандал вокруг идеи запуска роботизированных грузовиков в США. Водители составляют 1% трудоспособного населения Америки. Но по подсчетам американской Ассоциации дальнобойщиков, инфраструктура, обслуживающая  водителей грузовиков (заправки, отели, закусочные), охватывает еще 10% работающих американцев. То есть, если заменить людей автопилотом, рост безработицы будет катастрофическим. Поэтому перед системой образования стоит огромный вызов – переобучать миллионы людей новым специальностям, когда их старые специальности исчезнут.

Второй момент - soft skills. Насколько эффективно будут им обучать? Думаю, постепенно мы выработаем более стандартизированные методы.  Конечно, soft skills будут становиться все важнее. Но насколько это позволит конкурировать с машинами в среднесрочной перспективе – это большой и очень-очень сложный вопрос.