Антонио Таяни – европейский политик, начинавший свою карьеру в Италии, а с 2010 года ставший вице-президентом Еврокомиссии (ЕК) по вопросам промышленности и предпринимательства. О состоянии и перспективах экономики ЕС, о том, как сближение с Украиной видится в Брюсселе, он рассказал в интервью ForUm`у.
– Г-н Таяни, во ІІ квартале ВВП Евросоюза впервые за полтора года вырос на 0,4% к предыдущему кварталу, и эксперты заговорили о том, что регион наконец выходит из рецессии. Справедливы ли такие оценки?
– Действительно, отмечена позитивная динамика, и предварительные данные за ІІІ квартал говорят, что она вполне способна сохраниться. Локомотивом роста стали ключевые экономики – Германия и Франция, выросшие на 0,7% и 0,5% соответственно. Стабилизировалась и обстановка с безработицей, которая в зоне евро сейчас держится на уровне 12%. В целом ожидается, что во 2-й половине года экономическое возрождение ведущих развитых стран останется на траекториях ІІ квартала, который показал результаты лучше ожидавшихся. Продолжится ускорение роста США, Великобритании, Канады.
Но это не значит, что все риски позади. Это только самое начало дороги. Ситуация остается хрупкой из-за неуверенности на финансовых рынках и роста процентных ставок, который может затормозить позитивную инерцию роста крупных развивающихся стран. Особенно это касается Китая, Индии, Бразилии, Индонезии. Оттоку капитала и девальвации национальной валюты подвержены страны с большими объемами портфельных инвестиций и дефицитами счета текущих операций. Кроме того, динамика мировой торговли еще с начала 2012 г. остается слабой, и во 2-й половине этого года не особо укрепится ввиду недостаточного товарного спроса и на развитых, и на развивающихся рынках.
– Как при этом чувствует себя европромышленность?
– Спрос остается слабым, а это главный показатель. Так, в августе промышленные цены в еврозоне выросли относительно июля всего на 0,1%, что трудно назвать прогрессом и вообще можно считать статистической погрешностью. Да, мы не спешим с оптимизмом, ведь ситуация остается трудной. Поэтому инвесторы не спешат вкладывать в предприятия ЕС. Отмечу, во многом падение спроса на европейские товары вызвано переоцененным евро, что становится тормозом для экономического восстановления.
В то же время ситуация поддерживается со стороны положительного глобального тренда: во ІІ квартале промпроизводство в развитых странах выросло на 5%, хотя аналогичный параметр для emerging markets (переходные рынки – Ред.) сократился на 1%. В общем, мы должны справиться с проблемами. Мы твердо намерены сделать реальный сектор центром экономической политики. В прошлом ЕК была не совсем права, делая особую ставку на финансы и услуги, тогда как промышленность и предпринимательство оказались загнаны в угол. Нужно сделать все наоборот, поставив финансы в помощь реальному сектору экономики.
Это касается, например, такой по-прежнему важной отрасли, как металлургия. Сейчас я работаю над тем, чтобы осознать, что Европа далее может сделать для укрепления этой отрасли, которая является для нее одной из ключевых. Конечно, есть проблема конкуренции с китайскими и в целом дальневосточными компаниями. Нужна единая стратегия, реальный план действий по защите этого сектора, жизненно важного для нашей экономики.
– Какое значение в этом плане имеет «утечка» производственных мощностей из Евросоюза в страны с низкой себестоимостью? Ведь не секрет, что в последние лет 15-20 просто-таки множество крупных и прочих компаний переносили свои площадки в КНР, Индию, Малайзию и т.п.
– Да, это правда, и если мы хотим справиться с кризисом, нужно остановить утечку производства. Нельзя заниматься только снижением госдолгов. Наша цель – чтобы к концу 2020 г. промышленность приносила 20% ВВП ЕС. Это реальная стратегия восстановления позиций индустрии, ведь у нее уже была раньше такая доля в экономике. Необходимо прийти к новому типу промполитики и повысить нашу конкурентоспособность, чтобы побеждать в рыночной борьбе с Китаем, Индией, РФ, США, Бразилией.
– А что можно сказать о финансовом факторе?
– Я не финансист, но отмечу здравую политику Евроцентробанка (ЕЦБ) по сохранению базовых процентных ставок на низком уровне в 2%. Это удешевляет кредиты и тем самым поддерживает экономику. ЕЦБ обещает сохранять такую политику столько, сколько будет нужно. Кроме того, регулятор говорит, что могут быть вновь применены операции долгосрочного рефинансирования – пакеты дешевых займов, которые уже предоставлялись европейским банкам в 2011 и 2012 сроком на 3 года на общую сумму 1 трлн евро. Наконец, в еврозоне продолжается финансовая консолидация, и ЕЦБ уже получил статус центрального регулятора, а это важный шаг на пути к банковскому союзу, о котором уже давно идет речь.
– Мы с Вами общаемся на конференции в Германии, и сейчас многие ожидают, что усиление консерваторов после недавних выборов в бундестаг укрепит консолидацию и во всем ЕС – и политическую, и экономическую. Как Вы оцениваете данную мысль?
– В этом есть логика. По крайней мере, в последние лет 5 Германия была движителем европейской консолидации – да-да, не только в кризис, но и до того. Допустим, что это связано также и с определенными страновыми интересами, но это нормально, ведь Евросоюз является дуальным единством общего и национального. В то же время Берлин много делал и делает для всего объединения, достаточно вспомнить финансовую поддержку Греции и других экономически слабых стран Средиземноморья. Превращение ЕЦБ в централизованного финансового регулятора – тоже прежде всего германская идея. Большинство наблюдателей сходится в том, что это прогрессивное решение, которое сделает нашу экономику крепче. Я так думаю не потому, что я еврокомиссар (улыбается. – Ред.), а потому что это правда.
– В Украине не первый год много говорится о большой экономической роли малого и среднего предпринимательства. Как с этим обстоят дела в ЕС?
– Мы работаем над улучшением бизнес-среды для мелких и средних операторов, хотя здесь еще не все гладко. В частности, для нас сейчас актуально уменьшение административной нагрузки на предпринимателей. Моя цель как члена ЕК – создать условия, при которых можно будет открыть новый бизнес в 3 дня, заплатив всего 100 евро. наряду с этим мы стремимся облегчить доступ к кредитам. Думаю, все это актуально и для вашей страны, хотя специфика совсем иная.
– Раз уж мы заговорили об Украине, хочется спросить: как Вы оцениваете перспективу ее евроинтеграции?
– Во-первых, выскажу мнение, что сейчас есть четкие предпосылки для подписания договора (об ассоциации. – Ред.) уже в Вильнюсе. Не нужно быть глубоким аналитиком, чтобы видеть соответствующие сигналы Брюсселя и его уполномоченных представителей. Эта риторика явно изменилась в июле-августе, особенно на фоне действий России, и это тоже хорошо заметно. Я уверен, что руководство Евросоюза здесь ведет себя правильно.
Более широко оценить украинские евроинтеграционные возможности могут мои коллеги по ЕК, занимающиеся подобными вопросами, однако отмечу со своей «индустриальной» точки зрения: вам надо понимать, что давно пора подтягивать промышленность к международным стандартам. Кое-что в этом плане делается, я знаю, но пока что это лишь очаги на общем фоне. Сближение с Европой волей-неволей заставит ваших промышленников подтягиваться до ее уровня, и этой явный плюс. Эффект от этого не скажется мгновенно, но он обязательно будет. Это касается и таких базовых национальных отраслей, как металлургия: я знаю, у вас некоторые считают, что из-за зоны свободной торговли металлопроизводство придет в упадок. Но разве произошло это в Польше, Венгрии, которые после вступления в Евросоюз только усилились в качестве региональных металлургических лидеров. Тут ключевым фактором является не столько ЕС, сколько общая конъюнктура мирового металлорынка, которая сейчас слаба. Евроинтеграция будет не концом, а только началом – для качественного скачка, стимулом проводить реконструкции, назревшие много лет назад. Украина этого достойна.
– Что бы Вы с этой точки зрения хотели пожелать Украине?
– В первую очередь трезвого понимания своих настоящих и будущих интересов. Интеграция с Евросоюзом – не самоцель, а скорее средство, отвечающее вашим объективным интересам по целому ряду причин. В то же время задержка и тем более свертывание этой интеграции весьма негативно скажется на стране. Дело не в том, что она останется в орбите Москвы – дело в том, что снова на много лет затянутся те экономические и в т.ч. промышленные модернизации, которые уже давно необходимы. Знаете, человек всегда опасается нового, тем более если это принципиально новое – но нужно иметь смелость и ум сделать решительные шаги, которые реально необходимы.
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом
