Вопрос о том, был ли Голодомор 1932-1933 годов геноцидом украинского народа – это проблема, которая сегодня разделяет историков на два лагеря. Конечно, можно утвердительно сказать, что украинский Голодомор не был исключительным явлением для Советского Союза. Ведь еще больше граждан погибло в то время в Казахстане, где полностью вымерла треть населения, и была уничтожена целая отрасль кочевого животноводства. Был Голодомор с огромным количеством жертв и в казачьих регионах. Да и в хлебных районах России.
Тут грех подсчитывать, где больше, а где меньше погибло людей. Хотя можно констатировать, что Голодомор в Украине происходил с особенной жестокостью. Были так называемые черные списки, куда заносились целые села, откуда никого не выпускали и куда никого не впускали. Жители этих сел были обречены на гибель. Конечно, такое было и в России. Но дело не в этом.
Голодомор был частью определенной политики, в том числе и национальной. У Сталина была своя российская, польская, еврейская и украинская политика. В вопросе Польши он был абсолютно бескомпромиссным и жестоким. Все закончилось тем, что польскую компартию в 1938 году распустили, как такую, и расстреляли всех ее членов.
А вот украинская политика у Сталина менялась. В ней был крутой поворот – осень 1932 и январь 1933 года, когда было покончено с политикой, так называемой украинизации, и были предприняты мероприятия по уничтожению интеллигенции, в том числе и партийной, которая могла иметь какие-то остатки национального сознания.
Правда, в 1937-1938 годах уже был не такой по своему масштабу террор, потому что основные объекты были уничтожены в 1933-1934 годах. Потом осталось только расстрелять в лагерях около тысячи человек, большинство из которых – украинцы. Это был такой подарок Сталину в день Октябрьской революции в 37-м году.
В целом, я считаю, что к вопросу Голодомора нужно относиться не как к обычной дате, которую мы отмечаем митингами, демонстрациями и другими вещами. Необходимо помнить, что это очень интимная и скорбная дата.
Я бы сказал, что сегодня важно не столько забыть что-то, как не переборщить. Ведь это была слишком серьезная трагедия в нашей истории. Нужно, чтобы ее не превратили в очередную политическую кампанию. Это было бы очень неприятно, потому что речь идет о наших отношениях с нашей собственной историей, с нашими родителями и дедами. А для старших поколений – это воспоминания. Не смотря на то, что уже осталось мало людей, которые помнят эти годы, но есть граждане, которые носят эти воспоминания, так сказать, в своем здоровье.
Мне в 33-м было три года. Тогда в нашей семье голода, как такого, чтобы от него пухли, не было, потому что у меня отец и мать были учителями, и у них были «хлебные карточки». Но была ужасная бедность. Вот у меня порок сердца на почве ревматизма, который я заработал именно на голоде, потому что перезимовал в так называемых резиновых балетках. Поэтому я ношу в себе и в своем сердце такую память о тех годах.
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом
5002
