Все революции постсоциалистической эпохи похожи, но у каждой – свое лицо, свой характер, свои особенности. И причины этих отличий – как геополитические координаты, так и национальный менталитет.
Осенний синдром
Украинская революция 2004 года поспела к поздней осени. Точно так же, как революции в Грузии и Румынии. А киргизская созрела к весне. Но киевские события отличаются от других тем, что у оранжевой революции было неагрессивное лицо. Здесь никто не бряцал оружием и не бил никому морду. Революционеры в основном пели украинские песни, а девушки-манифестантки дарили ОМОНу цветы. И даже когда находила стенка на стенку – сторонники Ющенко против сторонников Януковича, – люди не рвали друг друга на части. Украина за неделю переселилась на улицы. И, казалось, не для того, чтобы драться. Свобода слова на Украине, заметил мне знакомый киевлянин, это когда у собаки отбирают миску и она может дальше гавкать сколько хочет. Как показывали социологические опросы, 70% украинцев не доверяли действующей власти. Потому они и сказали: «Пора выступать!» Главный оплот оппозиции в Киеве так и назывался – «Пора».
Ровно за год до событий на Майдане своей власти сказали «Кмара!» («Хватит!») грузины, и этот призыв также трансформировался в название студенческих отрядов. Эти отряды 23 ноября 2003 года буквально внесли на своих плечах в здание грузинского парламента лидера оппозиции Михаила Саакашвили, который затем стал новым президентом Грузии.
Мирные революционеры
Румынский сценарий мог повториться и в Грузии. Люди, идущие на парламент, где находились депутаты и президент Эдуард Шеварднадзе, были настроены решительно. От кровопролития Тбилиси спасло то, что президент сам отказался от власти. Немалую роль сыграл силовой фактор: армия и полиция взяли сторону народа. Когда разъяренная толпа ворвалась в парламент, даже депутаты повыхватывали из карманов оружие. Но все-таки никто не выстрелил.
Сотни тысяч людей, которые, требуя отмены «нечестных выборов», без остановки скандировали: «Ющенко в президенты!», надеялись, что их услышат – в Киеве, во всей Украине, в мире. А еще они пели старые песни – про то, что «нэ згинэ (не пропадет) Украина». Победительница Евровидения-2004, украинская певица Руслана, ночью на митинге объявила бессрочную голодовку, протестуя против фальсификации выборов. И это было едва ли не самым резким движением украинских революционеров. Словом, украинская революция в сравнении с румынской и грузинской – самая мирная.
Российский фактор
Помимо гражданского протеста у революционных ситуаций в Румынии, Грузии и на Украине был еще один общий фактор – российский. В Бухаресте во время событий 1989 года в погоне за информацией я заблудилась. И оказалась ночью в пустом огромном парке. Неожиданно появились два незнакомца: один – белый, другой – черный и с ними собака. Я на пальцах попыталась объяснить им, что не могу найти свою гостиницу. Мы долго задавали друг другу уточняющие вопросы, которые ни я, ни мои собеседники понять так и не смогли, пока один из ночного дозора не сказал заветное слово: «Горбачев?», и я ответила – «Горбачев». Это и решило дело: меня благополучно довели до шоссе Киселева, где сегодня располагается посольство России, а тогда, естественно, размещалось посольство СССР. Россия в то время (после падения Берлинской стены) ассоциировалась в Румынии со свободой, нас уважали.
На базарчике в центре Тбилиси в ноябре 2003 года местные торговцы и покупатели втолковывали мне (по-русски), какой хороший человек Иванов (тогда – министр иностранных дел РФ Игорь Иванов).
– Вы видели, как он выступал у нас на митинге? Он обратился к нам по-грузински. У него мама – грузинка. И он с нами. И Россия тоже с нами.
В Грузии тогда видели в России только друга. А в Киеве, посмотрев на мое московское удостоверение, мне говорили: «Вы про нас неправду пишете. А мы Путина всегда так уважали! А вы?»
Киевляне обиделись на то, что в прямом эфире украинского телевидения Владимир Путин косвенно поддержал Виктора Януковича. В то же время бело-голубая часть участников событий (представители Донецка и других восточных областей Украины) считала такую поддержку закономерной и необходимой. Позиция по отношению к России, занятая украинцами в ноябре 2004 года, отражала раскол, произошедший в стране и поделивший Украину, как ее национальный флаг, на два цвета – желтый и голубой. Собственно, это соотношение – пятьдесят на пятьдесят – между двумя Украинами сохраняется и сегодня, и в нем – причина нынешнего повторения Майдана, только с разницей до наоборот. Отношение к России зависит от цвета Майдана: голубой в отличие от оранжевого не питает к нам неприязни, более того, испытывает симпатию, правда, с оговоркой – не вмешивайтесь, мы сами разберемся. «Мы не пророссийские, мы проукраинские, – заметил мне по этому поводу депутат от Партии регионов Владимир Зубанов, – но симпатизируем России». Депутат попросил не путать дружбу с зависимостью. И я подумала: оранжевые уроки пошли нам на пользу, мы выдержали необходимую паузу, предоставив Верховной Раде самостоятельно выяснять отношения с президентом. Однако не успела я порадоваться за страну и ее руководство, как телеящик сообщил, что депутаты Госдумы поспешили на помощь украинским коллегам. Опять на те же грабли. А как же уроки революции?
В Киргизии образца 2005 года все было иначе. Здесь не было харизматичных лидеров, которые вывели бы людей на улицы (это уже после того, как из тюрьмы выпустили Феликса Кулова, на него была сделана ставка как оппозицией, так и жителями его родного Бишкека). Скорее всего разбушевавшаяся толпа заставила ряд политиков присоединиться к ней и затем, уже после погромов, произошедших в столице, возглавить массовый протест. Отличительной чертой киргизского переворота было доброе отношение к России всех участников событий – уходящей власти, разбушевавшегося населения и новых политических лидеров. За два последующих года в Киргизии изменилось многое, новые демократические лидеры из любимых превратились в гонимых, экс-премьер Феликс Кулов из власти снова перешел в оппозицию и даже опять же возглавил ее, юрты из провинции вновь перекочевали в Бишкек на площадь Ала-Тоо, но неизменным осталось одно – взгляд на нас. Он по-прежнему доброжелателен. Привычны и цвета, которыми сегодня выделяется главная арена страны – площадь Ала-Тоо в Бишкеке, – это синий, оранжевый и красный. Под такими флагами вышла на улицы киргизская оппозиция.
Два лидера на две полустраны
В 2004-м, несмотря на то что украинский ЦИК официально объявил новым президентом Виктора Януковича, сторонники народного президента Виктора Ющенко и ночью, и днем стояли на площади Независимости и скандировали: «Нас много, и нас не победить!»
– Это вовсе и не революция, – заметил мне тогда корреспондент грузинского телеканала «Мзе» («Солнце»). – Здесь два лидера и расколотое надвое общество. У нас было по-другому: один лидер, которого поддерживали все.
Между тем Украину и Грузию сравнивать нельзя – это две разные весовые категории. Украина – 50-миллионное государство, которое само может прокормить себя и свое правительство. К тому же и расположено оно у самых границ Евросоюза, а ментальностью населения уже интегрировано в европейское пространство. Беда Украины в том, что она волею истории, географии и геополитики разделена надвое: на юго-восточную и западно-центральную части. На востоке и юге численность населения больше, и здесь сосредоточен промышленный потенциал страны. Не зря вышедшие на Майдан донецкие, луганские и прочие харьковские с обидой говорят о западниках: «Мы их кормим, а они нас считают вторым сортом». Такие упреки мне приходилось слышать не раз. Эта Украина, прижимающаяся границами к России, традиционно выступает за сохранение с ней братских связей и не приемлет того, что может эти связи нарушить. Отсюда неприятие местным населением идеи интеграции Украины в НАТО.
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом