Когда-то с наступлением первых летних дней город пустел: вереницы автобусов, набитые пионерами, двигались в направлении Ирпеня, Ворзеля, Бучи. Именно там, в лесах под Киевом, предстояло провести месяц-другой каникул доброй половине киевских школьников. Одним такая перспектива нравилась, другие тосковали по вкусным маминым пирожкам, а кто-то наслаждался относительной свободой – никаких родителей рядом целый месяц. Что стало с теми лагерями, кто в них сейчас отдыхает? Чтобы помочь киевлянам вспомнить свои самые лучшие годы, мы отправились побродить по ирпенским лесам.
Лагерь времен Хрущева
Лес вокруг Ирпеня не узнать. Когда-то тут стоял стеной сосновый бор, сквозь который пролегала узкая асфальтовая дорожка, ведущая к лагерю. До ближайшего сада нужно было пройти через лес, чтобы добыть «шаровые» яблоки. Сейчас Ирпень расстроился так, что от леса почти ничего не осталось. По крайней мере, стараниями новых хозяев заборы их будущих «хатынок» почти вплотную подступили к чудом уцелевшему лагерю им. Ю. Гагарина (ХК «Артем»).
На территории лагеря пока идут подготовительные работы к заезду детей. Поэтому кроме рабочих, беременной кошки да лохматой собаки, которая от нечего делать меня облаяла, никого вокруг нет. Пустует летний театр с деревянными лавочками, на них можно посидеть и вспомнить собственное пионерское детство: «Кто шагает дружно в ряд? Пионерский наш отряд…» Немного странно смотрится забытая на дверях столовой бумажка со словами: «Не приступать к еде до гонга».
На территории лагеря раньше, чем в городе, вылезла зеленая трава, по которой пока некому ходить. Ноги то и дело проваливаются в прорытые за зиму кротовые норки.
Лагерь старый, ему уже 57 лет. И напоминает он чем-то пионерлагеря из фильмов времен хрущевской эпохи. Белые одноэтажные домики с синими оконными рамами, к каждому обязательно пристроена верандочка. Еще сохранились орнаменты в виде крупных цветов-ромашек, какие любили рисовать в те года. Так и представляешь тут пионеров в красных галстуках, шортах и белых панамках.
Как удалось выжить лагерю им. Гагарина, сказать сейчас трудно. Конечно, завод «Артем» помог. И сам директор оказался человеком не равнодушным. Еще бы – все детство Григория Пихно прошло на этих лужайках, в этих корпусах. Отсюда он ушел в армию, а потом вернулся и работал пионервожатым. А позже стал и директором.
– Когда-то в округе Ирпеня (а это сам Ирпень, Буча, Ворзель) существовало сорок три лагеря. Сейчас осталось только пять, – вспоминает Григорий Олегович. – Тут работали лагеря завода «Арсенал», ГВФ, «Точэлектроприбора», швейной фабрики им. Смирнова-Ласточкина. Мы соревновались друг с другом. Устраивали спортивные игры, «зарницы», матчи по футболу. Всю смену дети готовились к конкурсам. Любимыми мероприятиями были походы в дальний лес – за реку. Ночевали в палатках, готовили на кострах еду. Сейчас уже многие участки леса вырублены, а в соседний сосновый бор не попадешь – все застроено. Свое имя, кстати, мы тоже получили во время конкурса. Когда Юрий Гагарин полетел в космос, был объявлен конкурс между лагерями Киева. И мы заслужили называться его именем.
Хотя не обходилось и без показухи, которую дети прекрасно чувствовали.
– Я помню, в лагере стоял бюст Ленина, – рассказывает Григорий Пихно. – И вдруг перед приездом каких-то важных гостей ко мне, тогда пионервожатому, подходит старшая и говорит, что нужно организовать почетное дежурство. Зачем, спрашиваю, мы же никогда этого не делали. Нужно, говорят, пусть пионеры стоят возле памятника и отдают салют. Делать это я отказался. Ведь дети всегда чувствуют фальшь, и как я после этого буду им в глаза смотреть? Зато мои дети как-то преподнесли мне урок. Приехала к нам делегация школьников из Турции. На флагштоке мы повесили и украинский флаг, и турецкий. И вот проводим их по территории, турецкие гости увидели свой флаг, остановились и запели гимн. Наши дети были поражены. Прошло несколько недель, и настало время расставаться. Выстроились все на линейку. Поднимаем мы украинский флаг, и вдруг мои прикладывают руку к груди и начинают петь гимн.
В пионерских лагерях под Киевом, как в любых лагерях не у моря, была особая задача – чем занять детей. На море понятно – полдня на пляже. А тут приходилось придумывать больше разных кружков, чтобы дети чему-то научились.
– Я помню, что работал в лагере вожатым от папиного завода «Точэлектроприбор», – рассказывает мой знакомый Дмитрий. – У нас там работал авиамодельный кружок. И вести его почему-то поручили мне. Собирались там несколько человек, в основном из моего отряда, и что-то делали. Но в один прекрасный день старший пионервожатый сказал, что состоится выставка, и мне необходимо представить не менее 5-6 работ. Я был в ужасе, поскольку то, что мы делали, показывать было нельзя. И вот я, уложив своих спать, засел за работу. Естественно, модели получились никакие, но главное – участие. Поехали на выставку, а там такие модели – настоящие самолеты! Мне было стыдно. И вот объявляют результаты: наши работы заняли первое место. Я был в шоке. Но объяснили все просто – только дети могут сделать такие корявые самолеты, а красивые явно делали за них взрослые. Знали бы они, какие дети делали мои модели…
И тапочки на флагштоке
Яркий контраст – торчащие за забором лагеря им. Ю. Гагарина развалины бывшего пионерлагеря мотозавода «Орленок». Года два назад его кому-то продали, и с тех пор тут царит запустение. От корпусов практически ничего не осталось, территория заросла кустами.
А ведь когда-то тут кипела жизнь. Один из коллег вспоминал, что он в этом лагере не раз отдыхал на летних каникулах, а позже был пионервожатым. И запомнился такой случай. Однажды пионеры его отряда умудрились пошутить: ночью вместо флага подняли на флагшток… его личные войлочные тапочки. Старшая пионервожатая была в обмороке, в лагере был скандал. Коллегу от расправы спасло только то, что смена подходила к концу, и через пару дней все разъехались по домам.
Другие знакомые вспомнили смешную историю, о которой я не могу не рассказать. Было это году в 80-м. Название лагеря стерлось из памяти, единственное, что было это тоже в Ирпене.
– Смена уже подходила к концу, и как водится, отметить ее нужно было ударно, – вспоминает Андрей. – Все действо происходило на поляне в лесу за рекой. С утра нужно было смонтировать небольшую сцену из досок, установить длинные лавочки. У нас был очень театральный вожатый, он напридумывал всяких трюков, сценок, и одна из них заключался в том, что какой-то сказочный герой, типа Кащея, по веревке с помощью шарнира спускается прямо с дерева вниз. Эффект должен был всех потрясти, и мы рассчитывали на первое место. Роль Кащея взял на себя сам вожатый. Но накануне ночью наши вожатые, видимо, уже провели генеральное прощание с лагерем, поэтому с утра выглядели помятыми и сонными. Перед концертом вожатый «Кащей» забрался на дерево возле сцены и приготовился. Сначала выступил один отряд, потом второй. И вот наступила наша очередь. Доходим до нужного места: «Кащей, лети к нам!» Усталый вожатый, с воплями «Лечу, лечу!», промахнулся мимо веревки своим колесом и рухнул вместе с ветками на сцену. Хорошо, что было невысоко. Мы прекрасно понимали, что смеяться нельзя, но сдержаться было невозможно – все катались по сцене от хохота.
Не знаю, к сожалению или нет, но сегодняшние лагеря уже не похожи на те, что были раньше. И пусть многое в том времени было показушно, заорганизовано, это воспоминания о нашем детстве или юности. Жаль, что от традиции вывозить своих детей на отдых под Киев скоро ничего не останется. Сейчас все больше по Турциям или Болгариям оздоровляются. Хотя в жизни под Киевом есть своя прелесть – река, лес, родительский день по воскресеньям с пустившей сок первой клубничкой в поллитровой банке… Поймут ли нынешние дети все это?
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом
