Ужасное течение и отвратительный конец гражданской войны в Ливии оставил массу вопросов – что это было?
Наиболее популярна из версий событий – нефтяная. Мол, Запад захотел забрать ливийскую нефть. До начала ливийской кризиса, по состоянию на 16 февраля 2011 года, нефть стоила 84 доллара на бирже в Нью-Йорке, и 101 доллар в Лондоне за баррель.
В течение полугода, под воздействием главным образом ливийских событий, нефть на всех мировых биржах стоила примерно на 20 долларов дороже. И это при том, что мировой финансовый кризис, цунами в Японии, долги в Европе и США толкали цену на нефть совсем в другую сторону.
Мировое потребление нефти в 2011 составит около 32 млрд баррелей. Итак, цена вопроса за полгода – 20 дополнительных долларов в каждом из 16 млрд баррелей, или 320 млрд долларов для мировой экономики.
США и ЕС вместе потребляют примерно половину – то есть их прямые потери от повышения цен на нефть после событий в Ливии составляют около 160 млрд долларов. Правда, США, в отличие от ЕС, добывают значительную часть потребляемой нефти. А еще есть цены на газ, плотно привязанные в Европе к ценам на нефть. Потери ЕС от повышения цен на газ по долгосрочным контрактам составляли еще около 70 млрд долларов за полгода. В общем, потери западных стран составляют около 230 млрд долларов. И это, не считая затрат на саму войну, где только США, ограниченно в ней участвуя, потратили 1 млрд долларов.
Понятно, что никакая Ливия этого не компенсирует потому, что 230 млрд – конечная цена всей ливийской нефти, добытой за 5-6 лет. Это считая нулевыми затраты на ее добычу, а также учитывая то, что к довоенному уровню добычи (на уровне 1,6 млн баррелей в день) этой стране идти даже не месяцы, а пару лет, и то, если не будет очередного обострения.
При этом, нет никаких шансов, что новое ливийское правительство, каким бы оно ни был профранцузским или проамериканским, будет даром раздавать нефть европейцам и американцам. Чистый годовой «навар» американских и европейских компаний, которые, скорее всего, потеснят других в Ливии, будет на добрый порядок меньше, чем в предыдущие годы.
Итак, если не нефть (точнее, не только нефть), то что? Запад мог соблазниться на колоссальные валютные ресурсы, собранные Каддафи. По некоторым данным, они составляют до 200 млрд долларов. Но, просто так эти деньги никто не конфискует. Они будут переданы новому руководству Ливии, которое пустит их на восстановление, из чего вполне могут выиграть западные компании. Но, и этот выигрыш будет измеряться максимум десятком-другим миллиардов за несколько лет.
Остается, как это ни парадоксально звучит для скептиков, еще один мотив - ценности Запада.
Ливийский конфликт – в значительной степени «война престижа». Западные лидеры с крайней неохотой принимали решение об операции. Большинство стран НАТО фактически никак не участвовали в операции. Однако, отступать было некуда: Запад не мог дать так просто захлебнуться «арабской весне». Если бы он это проглотил, другие антизападные режимы вели бы себя еще более жестко во внутренней политике.
Кроме того, после картинок с бомбардировками ливийских городов авиацией Каддафи Запад просто не мог по-старому вести с ним дела. Это означало бы для Запада утереться после плевка в лицо от местного царька.
А вести дела надо, хотя бы учитывая соседство и ту же нефть. Если просматривать заявления лидеров Запада того времени, складывается впечатление, что их страны до последнего рассчитывали на победу повстанцев, не желая втягиваться в войну. И начали действовать лишь тогда, когда дела у повстанцев пошли скверно, а Муаммар Каддафи пообещал провести штурм Бенгази.
Кстати, эта же проблема престижа обусловила и российскую реакцию на ливийские события, которая заключалась в фактической поддержке резолюции Совета Безопасности ООН, которая санкционировала операцию.
После коллапса, как казалось, не менее прочных, чем ливийский, египетского и тунисского режимов, Москва расценила беспорядки в арабском мире как непреодолимую волну, противостоять которой - себе дороже.
Даже Владимир Жириновский через неделю после начала восстания заявил: «Изменения неизбежны. В арабском мире и на Ближнем Востоке - настоящая революция. Ситуация изменилась, и люди не хотят жить так, как жили 10, 20, 30 лет назад ... Задумайтесь о будущем своего государства. Откажитесь от бесплодных попыток подавить народную волю», - обратился Жириновский к Каддафи, попутно предложив ему убежище в России.
Очевидно, просто не было учтено, что остановить революционное движение в небольшой, разделенной на кланы стране легче, чем, например, в 80-ти миллионном Египте. Тем более, если иметь колоссальные деньги, на которые можно нанять полАфрики.
Поэтому нефть и валютные резервы Каддафи – еще не вся правда в этом конфликте. Ливия владеет около 3% запасов нефти в мире, что немало, но гораздо меньше, чем, например, вторые по величине в мире венесуэльские залежи нефти (15% мировых запасов). Но Уго Чавеса никто не бомбит. Может, потому, что он тоже не бомбит свою оппозицию?
Не говоря уже о том, чтобы бомбить Норвегию, которая поставляет в ЕС 18% его газовых поставок по очень «кусающимся» ценам.
Хотя, вероятно, Ливию «подвели» еще и ее размеры. Страна, со своими обширными пустынными территориями, имеет едва 6,5 млн населения.
Вопрос свержения египетского президента Хосни Мубарака на Западе даже не стоял. Очевидно, не только потому, что в Египте стреляли в манифестантов, а не бомбили их, а и потому, что Египет - это 80 млн населения. В Алжире – 35, в Сирии – 21. Ливия здесь – «слабое звено».
Что касается самого Муаммара Каддафи, то его, судя по всему, подвела крайняя концентрация власти. За 42 года восприятия реальности у всевластного правителя, окруженного «подданными», очевидно, несколько притупилось. Вблизи лидера Джамахирии не оказалось человека, который мог бы ему объяснить, как в мире (прежде всего на Западе) будет расценена стрельба по оппозиции из пушек и бомбардировка самолетами, а также объявленная им «чистка дома за домом» с целью «уничтожить крыс».
Право на большие ошибки и большие глупости имеют только большие нации, да и то до поры до времени.
События в Тунисе и Египте некоторые журналисты назвали «революциями Фейсбука», намекая на роль социальных сетей в организации протестов. Хотя арабские телеканалы «Аль-Джазира» и «Аль-Арабия» сыграли в реальной мобилизации протестующих куда большую роль.Уместнее будет назвать восстание в Ливии «революцией мобилок с видеокамерами» ...
Полтора месяца трансляций на арабских телеканалах и в «Ютьюб» результатов бомбардировок и обстрелов городов ливийскими, как ничто другое, способствовали мобилизации против Каддафи международного сообщества, включая Лигу арабских государств. Каддафи, судя по всему, вскоре понял роль пропаганды в своих проблемах, но было уже поздно.
Теория материального детерминизма всех и вся поставлена в тупик тем фактом, что Ливия - одна из богатейших стран Африки. Что этим ливийцам было нужно – спрашивают многие журналисты из России, и перечисляют, иногда преувеличивая, социальные достижения Джамахирии.Если людям нужны только деньги, то чего этим повстанцам не хватало, так что они еще и подставлялись под пули, снаряды? Не иначе всемирный заговор.
В действительности арабские народы перерастают свои традиционные архаичные государственные структуры, и становятся достаточно динамичными странами, где мнение общества значит больше, чем вчера.
В огромной, по территории пустынь, Ливии в 1964 году проживало 1,6 миллиона человек, в 1986 - 3,6, а сейчас - 6,5 миллионов. Возраст почти половины населения Ливии - до 15 лет. По сути, это страна молодежи и подростков. А революции, как известно, дело молодых, иногда даже «гаврошей». Интересно, что спецпредставитель президента России Медведева по Африке сенатор Михаил Маргелов заявил, что «в начале ливийских событий не было определяющей роли стран Запада».
Хотя, можно предположить, что если бы Ливия находилась подальше от Европы – где-то на пару тысяч километров южнее, и у нее не было бы нефти, и многомиллиардных резервов за рубежом, вряд ли к событиям там проявили бы такой интерес.
Однако, материализм – это лишь часть многогранной правды. Он иногда может задавать важные вопросы, но не всегда дает на них правильный ответ. Кроме попытки беглого анализа, еще есть итог.
Главный урок ливийских событий для Украины должен заключаться в четком осознании того, в какую беду власть может ввергнуть народ (и саму себя) своей несправедливостью.
