Однако поделиться знанием и пониманием могут единицы: в нашей стране - дефицит специалистов, готовых, что называется, на пальцах объяснить, почему у нас и деньги вроде выделяются, и контракты подписываются, и оснащение медучреждений идет полным ходом, а толку от всего этого – немного. Техника и технологии как бы есть, но они, по большей части, «пылятся» в больничных запасниках мертвым грузом.
Почему так происходит? Как исправить столь незавидное положение? Об этом говорим сНиколаем Кузьмой- президентом Украинской ассоциации поставщиков и производителей медицинской техники, президентом Международного медицинского консалтингового агентства.
- Николай Всеволодович, вы ведь в прошлом бизнесмен, сейчас занимаетесь медицинским консалтингом. Изменили форму приложения усилий, не изменив содержания: медицинское оборудование было и остается «вашим коньком»?
- Коммерцию я действительно оставил несколько лет назад. Сейчас полностью погрузился в консалтинг, который мне крайне интересен. Это очень востребованное дело. Любая компания, приходящая в Украину, оказывается фактически в темной комнате, один на один с рыночными условиями, которые в нашей стране, например, значительно отличаются от европейских и даже российских. При этом мы не просто «включаем свет”, предоставляя информацию, мы фактически предлагаем логистику решений – от того ЧТО нужно до того КУДА нужно, по какой цене и так далее. Причем мы оперируем данными из Украины и из стран СНГ, включая Россию, Казахстан.
- Ассоциация, стало быть, - общественная нагрузка?
- Ассоциация – это инструмент представления интересов операторов рынка. Мы ведь не просто так объединились. Главная цель – выработать, предложить и, по сути, принять единые правила функционирования своей отрасли. Ведь чего греха таить, состояние дел в области медоборудования – близко к катастрофе. Я много лет работаю в этой сфере, знаю, как говорят, каждый винтик, вижу ошибки, которые допускаются, и не могу стоять в стороне.
- О каких ошибках Вы говорите?
- Вы знаете, что в Украине, например, производить медицинское оборудование может кто угодно - от крупных концернов, которые действительно оперируют многомиллионными бюджетами и представляют страну, до гаражных мастерских, которые кустарным способом клепают некие приборы, худо-бедно их регистрируют и продают? Чтобы производить технику у нас не нужно получать лицензию. Набор разрешительных документов – не сложен, его не трудно получить, но что в итоге получает пациент?
Другой не менее важный, а, сказать по правде, даже страшный вопрос – ремонт техники. В нашей стране специализированной системы сервисной поддержки и ремонта техники не существует. Обслуживать громоздкие аппараты – слишком дорогое для многих больниц удовольствие, равно как и ремонтировать их в сервис-центрах. Но альтернатива всегда есть - все те же кустарные мастерские, готовые»за дешево и сердито” наладить любой агрегат. Ремонтировать медтехнику у нас тоже может любой. Никакого контроля за ремонтниками и»плодами” их труда!
А ведь мы уже не раз сталкивались с жалобами от производителей (!) о том, что их оборудование чинит здесь кто угодно. Всевозможные частные предприниматели в обход всех защитных пломб и механизмов стандартными отвертками крутят, к примеру, томограф – сверхчувствительный аппарат, который не случайно и стоит дорого, и обслуживания требует специального. И тем не менее, в одной из отечественных клиник один такой томограф стал источником болезней для всех, кто прошел обследование. Врачи нарадоваться не могли: какие-то местные кулибины так починили прибор, что он показывал все до мелочей. Конечно, врачу удобно – он все видит, а как быть пациенту, который в момент осмотра получает такую дозу излучения, что потом ему чуть ли не лучевую болезнь в пору ставить? Когда к этому томографу допустили сервисных инженеров, они за голову взялись: их аппарат, который должен спасать жизнь, превратился в машину для медленного убийства. А все лишь от того, что какой-то местный умелец покопался в сложнейшей технике, не имея для этого ни должных знаний, ни умений, ни даже понятия о том, какие параметры можно трогать и менять, а какие нельзя!
И ведь не только в томографы лезут. Наркозно-дыхательные системы, аппараты искусственной вентиляции легких, инкубаторы!
Понятно, что услуги по ремонту покупают больницы, которые естественно вынуждены экономить на всем. Понятно, что им не очень по карману сертифицированное сервисное обслуживание. Понятно, что главврачу выгоднее связаться с доморощенными дельцами. Но страдает-то в итоге пациент, ради которого все это оборудование закупается, везется, используется!
- И что же делать?
- Думать над организацией, в том числе, государственной системы централизованных сервисных центров, которые обслуживали бы оборудование и тогда, когда оно работает, и тогда, когда оно сломалось: быстро, качественно, с гарантией – без задержек и проволочек.
- А разве это не само собой разумеющиеся вещи? Почему такой»пробел” в организации охраны здоровья вообще стал возможным?
- Нет специалистов, готовых указать на проблему и предложить решение. Приведу еще один пример: у нас крайне непрозрачная и громоздкая система регистрации оборудования. Для маленьких и непонятных мастерских она, возможно и нужна, но для крупнейших медицинских заводов она явно не требуется: достаточно того, что они и так сертифицированы по всем мировым стандартам. Разве не так?
- Но согласитесь, регистрация сама по себе зачастую является методом некоей государственной бюрократии, поддерживающей»отечественного производителя”…
- У нас не так много отечественных производителей, имеющих международные сертификаты и работающих, в том числе за рубежом. Зачастую, все сводится к разговорам о том, что мы, дескать, отечественный производитель, дайте нам бюджетных денег, мы будем что-то производить. Никто, в сущности, не против, но опять-таки, нужно руководствоваться здравым смыслом и интересами пациента. Если при условии одинакового качества, при условии наличия сервиса наше оборудование дешевле импортного, то конечно давайте покупать только наше. Но на практике такое получается не всегда. И выбирая компанию, в которой работает 20 человек и производится непонятно что только потому, что она»отечественная”, мы ставим под удар здоровье миллионов сограждан.
- А насколько поставки медтехники, как сфера деятельности, в поле зрения Минздрава? Ведь что ни говори, а любые тендеры на покупку оборудования обрастают все больше коррупционными подробностями и вопросами»зачем нам все это”, нежели полноценными и профессиональными оценками результатов торгов?
- Все от того, что у нас медоборудованию, как сфере приложения интересов и государственных денег, не уделяется должного государственного внимания. Все разрозненно, эпизодически, алогично и, как следствие, пронизано всевозможными нелицеприятными явлениями вроде коррупционных схем.
Медтехника у нас, как Золушка: все в последнюю очередь и по остаточному принципу, с ограниченными сроками поставки и нерегулярными предоплатами, что само по себе неприемлемо. У нас в стране - полное отсутствие плановости поставок. Это, кстати, губит и отечественного производителя, который толком не может спланировать свою работу, потому что не знает, сколько нужно произвести приборов, по какой цене. А ведь был бы у отечественного производителя план, глядишь, он бы смог и качество подтянуть и сервис организовать.
Это касается и того, ЧТО покупать. Зайдите в любую больницу и посмотрите, сколько стоит оборудования от разных производителей – красивого, но зачастую даже не совместимого между собой. Вопрос: почему так происходит? Ведь исходя из элементарной житейской логики, вы никогда не купите автомобиль, если не знаете, как его завести и где починить. Вы купите телевизор и видео-магнитофон одного производителя или хотя бы с совместимыми системами, чтобы все работало и радовало глаз, разве не так? В отношении медтехники – все наоборот. В Украине около 100 видов наркозно-дыхательной техники, 30-40 видов ультразвука. При этом, покупая все новые и новые агрегаты нюансы не только совместимости, но и необходимости покупки как таковой даже не обсуждается. Никто не ведет ни реестра техники, ни ее инвентаризации.
- Получается, правы те, кто заявляет, будто две трети оборудования, купленного за сотни миллионов гривен, стоит без дела…
- Да, отчасти правы. Что происходит чаще всего? Минздрав покупает оборудование, но при этом не покупает услуги по подготовке, скажем, помещений. Пример: некая область решила купить рентген-аппарат. Минздрав спрашивает: помещение подготовите? Область обещает: да, подготовим. В результате аппарат приезжает, но помещения под него нет, потому что не успели, не нашли денег на подготовку – да мало ли еще причин. И вот тут начинается длительная история о том, почему оборудование консервируется до лучших времен.
А бывает и по-другому: при закупках Минздрав часто заказывает технику по цене, а не по параметрам. А все потому, что нет в министерстве человека или нескольких человек, которые отвечали бы именно за технику. Ответственных за врачебный аспект: как лечить, что медтехника гипотетически должна выдавать, - много, но технические нюансы реализации задуманного – это парафия других специалистов, готовых предложить именно технические, не врачебные решения.
К слову, именно из-за отсутствия таких специалистов сам Минздрав, не подозревая того, становится заложником поставщиков. Министерство обращается к поставщику, согласовывает техзадание, приобретает технику, а потом выясняется, что техника не подходит, потому что Минздрав думал об одном, поставщик о другом, а производитель вообще о третьем. В результате оборудование приходит либо в чрезмерном комплекте, либо в недостаточном комплекте, либо оно вообще не подходит заказчику.
- Колоссальные государственные деньги уходят, как вода в песок…
- До половины выделенных с 2000 года бюджетов на закупку техники так и ушли – в никуда, потому что при покупке не учитывали ни реально имеющегося парка оборудования, ни пропускной способности каждого аппарата, ни параметров необходимой техники. Ведь любой заказ был и есть безликим. Все сводится к тому, например, что»нам нужен аппарат УЗИ за 300 тысяч долларов или гривен”. Все. В Минздраве садятся и начинают искать аппарат УЗИ за 300 тысяч. А на самом деле он, может, и не нужен вовсе. Может, можно обойтись теми аппаратами, которые уже есть или купить не за 300 тысяч, а за 100. Вот где проблема!
Что удивительно: зачастую все эти просчеты случаются не потому, что кто-то хочет вступить в преступный коррупционный сговор. Поверьте, ни один чиновник Минздрава не стремится специально купить то, что не нужно или в некомплекте. Но со стороны все выглядит именно так, потому что чиновник Минздрава – не специалист. И беда не в нем, а в системе, которую надо менять. Причем срочно.
- С чего нужно начинать?
- Во-первых, провести инвентаризацию того, что у нас уже есть. Но не просто посчитать количество аппаратов, а расписать какие это аппараты, какого года выпуска, кто их обслуживает, на каком уровне этот сервис. Во-вторых, все программы по оснащению медтехникой следует объединить в одну. Назвать ее можно как угодно и задачи прописать самые разные, главное – обозреть то, что у нас есть: какие есть специалисты, с какими аппаратами врачи умеют работать…
- Это каким-то образом поможет свести к минимуму количество коррупционных скандалов, которые регулярно всплывают в отрасли?
- Зачастую коррупционные скандалы – это своего рода попытка объяснить собственную некомпетентность. Хотя наличие теневых, преступных схем достижения каких-то не вполне законных целей тоже исключать не следует. Но опять-таки, эти схемы поэтому и возможны, что у нас система поставок оборудования изначально»кривая”. Будь у нас план закупки оборудования, некая программа переоснащения учреждений здравоохранения, вопросы коррупции, срыва программ, нечестной конкуренции отпали бы сами собой.
- Удивительно это слышать от Вас – человека, которого еще в недавнем прошлом называли чуть ли не главным коррупционным гением Минздрава.
- Да, меня около десятка лет пытаются представить главным коррупционером страны за то, что я на самом деле пытаюсь бороться с коррупцией, довожу до всех и каждого, что нужна перестройка системы в сторону рационального использования и средств, и ресурсов. Другое дело, что зачастую приходится, как в анекдоте, доказывать всему базару, что моя дочь – не проститутка, потому что у меня и дочери-то нет.
-Вы ждете понимания своей позиции со стороны нового министра здравоохранения?
- Безусловно. Есть желание сделать что-то полезное для страны и глубокое понимание того, как это нужно сделать.
-То есть, Вы, обеспеченный человек, зарабатывающий медицинским консалтингом, готовы стать чиновником?
- Скажем так, я действительно готов поделиться своими знаниями, опытом, умением. Нам очень нужно менять систему. В какой форме будут эти изменения - можно обсуждать: будет ли это отдельная государственная структура учета и контроля медтехники, как было в СССР, будет ли это отдельный департамент Минздрава. Главное – основа: государственно-частное партнерство и стремление навести порядок. Порядок, который позволит стране на законодательном уровне и на уровне практической медицины оказывать качественные медицинские услуги и при этом минимизировать явления коррупции.
- У вас много противников? Где гарантия, что Ваша идея не заговорится и не станет очередной политической акцией?
- Нет никаких гарантий. Но до тех пор, пока мы, образно говоря, не научимся стоять на красный сигнал светофора, даже если машин вокруг нет, так и будем прозябать в бедности и глупости.
А делать дело все равно надо. Хотя бы пробовать его делать. Пробовать быть публичными, быть понятными, доступными и, главное - системными.
Источник: ИМК
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом
