Этой весной завершен пятнадцатилетний труд Улдиса Берзиньша – он закончил перевод Корана на латышский язык.
Улдис Берзиньш известен в Латвии как выдающийся поэт и литератор, человек тонко чувствующий слово, знающий множество языков. Улдис Берзиньш перевел на латышский язык несколько Библейских книг: Книгу Иова, Книгу Екклесиаста, Книгу Притчей Соломоновых, Книгу пророка Ионы и Псалтирь.
Он сам затрудняется сказать, сколько языков он знает: это турецкий, древнееврейский, современный иврит, персидский, арабский, как он говорит, «само собой» - татарский, чувашский, общее количество – далеко «за двадцать».
Улдис Берзиньш рассказывает о работе: «Я начал робко, а потом все больше втягивался. Объем работы огромный и обаяние Текста огромно. Это не парафраз на тему, не научное исследование со ссылками и вопросительными знаками. Тут я тоже стремился сделать Коран достоянием языка, пытался передать стиль Корана, имитировать арабский синтаксис, арабскую логику (но упаси Бог от сухой имитации, которая не живет и не дышит на целевом языке!).
Только есть одна вещь, с которой не справиться. Безнадежно. Это рифма. Ее я игнорирую. Ведь когда мы переводим какого-то автора, то как бы компенсируем то, что перевести нельзя, тем, что существует в нашем воображении. То есть – что и как сказал бы автор, если бы говорил на нашем родном языке. Более всего это относится к рифме, которая очень часто является королевой и повелевает образами. Но в Коране у меня нет полномочий сделать нечто параллельное оригиналу», передает «Newsru.com».
Переводчик полгода поработал в стамбульской библиотеке, «там идеальные условия – целый день можно не выходить, даже кормят. В кабинетах сидят ученые муллы, с которыми можно консультироваться по самым разным вопросам – грамматике, интерпретации», – рассказывает Улдис Берзиньш.
Сложность перевода заключалась и в том, что системы понятий бедуинов и латышей разные. Например, пришлось назвать мечеть – «лугтава» (молельня), имама – «приекшставис» (предстоятель). Какие-то слова, например, «сура» оставлены как есть.
