Национальный банк Украины в очередной раз огорошил украинцев, ограничив продажу валюты в одни руки в три тысячи гривен. Иными словами, теперь можно купить порядка 200 долларов в день. Не больше! В Нацбанке объяснили, что введение таких административных мер связано с усилением напряжения на наличном сегменте валютного рынка. И, судя по всему, вознадеялись, что это поможет урегулировать ситуацию с курсовыми скачками.
Однако у населения незамедлительно в тот же день возникла масса вопросов. Социальные сети взорвались вполне уместными и закономерными возмущениями: а как быть, если завтра нужно выезжать за границу в командировку или отпуск? В экспертном кругу тоже не медлили с выводами. И, будто в унисон, экономисты начали твердить о том, что на этом по-крупному наживутся «менялы». Впрочем, и не ошиблись. В соцсетях в скором времени появились истории о том, что если уж очень понадобится, то поменять можно и 40 тыс грн, не предъявляя при этом даже паспорта. Причем не утруждая себя поисками черных перекупщиков на вокзалах или рынках, а элементарно договорившись о сделке через Интернет или по телефону.
Специалисты говорят, что решение НБУ ввести ограничения для населения - как минимум неправильное. И можно было обойтись другими методами. Финансовый эксперт, управляющий партнер инвесткомпании Capital Times Эрик Найман уверен, что одна эта мера курс не стабилизирует. А директор Международного фонда Блейзера Олег Устенко отмечает, что украинское население давным-давно не является серьезным игроком валютного рынка и в формировании курса активно не участвует. «Спрос со стороны населения не превышает отметки порядка 100 млн долларов ежемесячно. В то время как в какие-то критические моменты времени, например в октябре 2012 года, спрос был 2,2 млрд долларов, а в прошлый кризис, скажем в ноябре 2008 года, месячный спрос со стороны населения составлял 2,3 млрд долларов», - приводит статистику Устенко.
По его словам, население не является активным участником рынка хотя бы потому, что при девальвации, превышающей 60%, зарплаты остаются прежними. И очевидно, что в такой ситуации люди просто покупают меньше валюты. Хотя и не отказываются от нее полностью. «Они все же покупают ее, потому что расценивают валюту как возможный инструмент сбережения своих средств. Поэтому отрезать этот канал для населения (возможность покупать валюту. – Ред.) при таком раскладе означает, что спрос вроде бы и есть, но удовлетворить его за счет официальных каналов просто невозможно», - констатирует Устенко. А раз так, говорит экономист, то придется наблюдать ситуацию (которая, собственно, уже у нас имеется), связанную с возникновением черного рынка. Что, по его словам, гораздо хуже.
«Тенизация этого рынка в экономике, которая и без того имеет колоссальный уровень тени, находящийся на отметке, скажем, около 50% ВВП, – это точно не дополнительный фактор стабильности страны. Поэтому я считаю, что и ограничения, связанные с этими тремя тысячами грн на покупку валюты (тем более что ее все равно нельзя купить по предлагаемому курсу), является достаточно ошибочной мерой со стороны НБУ», - уверен директор Международного фонда Блейзера.
Он также не исключает, что курс валюты на черном рынке будет куда выше официального. «Это просто характерно для ситуации, когда официальный курс не отражает рыночных реалий. Если это так, то рынок сам пытается найти равновесное положение. И, как правило, черный рынок является более показательным с точки зрения того, где находится это равновесное положение рынка. Правда и то, что практически всегда курс черного рынка - мы уже проходили это в середине 90-х - более высокий, чем нормальный равновесный. Скажем, существующий на нынешний момент на черном рынке курс, когда население может продавать-покупать валюту, мог бы быть гораздо ниже, если бы не подобного рода ограничение со стороны НБУ и если был бы общерыночный курс», - говорит директор Международного фонда Блейзера.
То, что в результате введенного ограничения весь неудовлетворенный спрос попадет на черный рынок, уверен и Эрик Найман. «И у нас будут расширяться расхождения между официальным курсом и курсом черного рынка. Понятно, что долго в такой ситуации рынок обычно не находится: максимум это 3-6 месяцев. Если ничего кардинального не произойдет, то официальный курс догонит курс черного рынка», - говорит он. При этом, по словам Эрика Наймана, Нацбанк сейчас надеется на то, что скоро начнет поступать выручка экспортеров, прежде всего сельхозпродукции, что и приведет в первую очередь к стабилизации курса. «А это собьет панику среди населения, отпадет необходимость в административных барьерах», - предполагает он.
Солидарен с коллегами и президент Украинского аналитического центра Александр Охрименко. Он отмечает, что валютный рынок нельзя регулировать путем «закручивания гаек». Хотя бы потому, что любые ограничения негативно влияют на его официальный сегмент. Новшества же НБУ, в свою очередь считает он, наоборот, будут стимулировать развитие черного рынка. Поэтому более действенными в данном случае, по словам Охрименко, были бы монетарные методы. «Понятно, что тот, кто не сможет купить в банке (валюту. – Ред.), пойдет на черный рынок. А там она будет продаваться по 16-17,20 грн. То есть хороший подарок для этого рынка. По сути - это его стимулирование. Нужно, наоборот, создавать условия, чтобы он терял свои позиции. А получается, что Нацбанк постоянно помогает ему работать», - говорит эксперт.
Подобного мнения, что такое ограничение мало отразится на рынке в целом, придерживается также экономический и финансовый эксперт, проектный менеджер Лиги финансового развития Андрей Блинов. «Банковские обменные пункты все равно продают валюту. Найти там какую-то сумму можно, но это не решает проблему. Когда черный рынок находится на уровне почти 15 (гривен за доллар. – Ред.), а по некоторым оптовым пунктам обмена валют – и все 15, когда у нас межбанк приближается к этой отметке, то ясно, что ни один банкир не будет продавать валюту по столь заниженному курсу. Разве что какой-то иностранец продаст в центре Киева по 13,40. Но это уже случай. И эта сумма тут же будет выкуплена кем-то из клерков финансового учреждения», - говорит эксперт. «Это решение психологически что-то значит, показывает – да, они что-то делают, но это не решает проблему с дефицитом валюты на рынке», - добавляет он.
Александр Охрименко в свою очередь отмечает, что для влияния на ситуацию НБУ не обязательно изобретать велосипед. Элементарно можно воспользоваться положительным опытом предыдущих руководителей. В качестве примера эксперт приводит курсовую политику экс-главы НБУ Сергея Арбузова, который в свое время «сбалансировал сумму гривни и сумму валюты». «Помогло? Помогло», - говорит Охрименко. Также, по его словам, когда-то оказалось действенным решение экс-главы Нацбанка Виктора Ющенко ввести валютный коридор.
О том, что у Нацбанка есть другие рычаги для регулирования ситуации на валютном рынке: как экономические, так и административные, говорит и Устенко. И подчеркивает, что чем быстрее произойдет отказ от введенных НБУ ограничений, тем лучше будет не только для населения, но и для самого Центрального банка, и для стабильности на рынке.
«Если говорить по поводу населения и устойчивости банковской системы, НБУ мог ввести, например, ограничения на досрочное снятие депозитов или штрафные санкции за это, мог бы более строго подходить к коммерческим банкам, которые выполняли заказы лжеимпортеров, которые вроде бы покупали валюту под импортные контракты, а они, возможно, неэффективные. Вот такого плана вещи все-таки имели бы больший эффект, нежели ограничения по продаже валюты», - считает эксперт.
При этом он отмечает, что НБУ наверняка был очень четко мотивирован для принятия подобного рода решения. И основной мотив был в сокращении спроса на валюту и увеличении ее предложения. По словам Устенко, увеличить предложение валюты пытались за счет экспортеров. В частности, об этом свидетельствует ослабление нормы об обязательной продаже валютной выручки экспортерами со 100% до 75%.
«То есть они пытаются как можно больше затащить валюты на территорию Украины и как можно меньше сделать спрос (на нее. – Ред.). Но спрос – это и коммерческие санкции, и импортеры, и, в том числе, население… Но еще раз говорю, что спрос со стороны населения просто минимальный. Он в 20 раз ниже, чем был в свое время. Стоило трогать население? Зачем создавать лишнюю социальную напряженность?» - задается вопросом Устенко.
Впрочем, панику среди населения такие шаги НБУ тоже не слишком минимизировали. Ведь не секрет, что любого рода ограничения вызывают куда большее подозрение. Срабатывает психологический момент: запрещают – значит, что-то не так. Раз нельзя покупать больше – значит, точно нужно идти и искать возможные варианты это сделать. Пусть это даже дважды неправильно. А кроме как на черный рынок в данной ситуации идти особо некуда. Вот и выходит, что, пытаясь любыми путями решить одну проблему, получаем еще ряд новых. В таком случае к чему придем в конечном итоге?
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом
