Почетный «Золотой лев» 64-го Венецианского кинофестиваля, открывающегося 29 августа, будет вручен «за вклад в киноискусство» 48-летнему американскому режиссеру Тиму Бартону.
Заслуженно считаясь главным выдумщиком мирового кино, Тим Бартон выдумал столько незабываемых образов, уморительных, немыслимых и жутких, что их с лихвой хватило бы на дюжину других режиссеров. Веселая хулиганская нечисть из «Beetlejuice» (1988); перекошенная маска Джокера из «Бэтмена» (Batman, 1989); несчастный «Эдвард - руки-ножницы» (Edward Scissorhands, 1990); хихикающие инопланетяне, вырвавшие сердце у президента США, из «Марс атакует» (Mars Attacks!, 1996); кровоточащее дерево из «Сонной лощины» (Sleepy Hollow, 1999), перечисляет «Коммерсант».
Тим Бартон - единственный художник конца ХХ века, создавший собственную демонологию, кропотливо населивший свой экранный мир самыми диковинными существами. И его репутация столь прочна, что ее не могут, очевидно, испортить ни бессмысленный ремейк «Планеты обезьян» (Planet of the Apes, 2001), ни какое-то бухгалтерское представление о чудесном, вдруг отравившее сказочный мир «Крупной рыбы» (The Big Fish, 2003).
Он же создал, возможно, самое трогательное в истории объяснение в любви к кинематографу. Дух кино воплотился для Тима Бартона не в мятущемся режиссере-интеллектуале, как для Федерико Феллини в «8 ½», не в режиссере-диктаторе, пренебрегающем ради творчества любыми сантиментами, как для Анджея Вайды во «Все на продажу», а в заслуженно признанном худшим режиссером всех времен и народов Эде Вуде (Ed Wood, 1994), всю бездарность опусов которого, по версии Бартона, искупала его безграничная любовь к движущимся картинкам.
Эд Вуд для Бартона тот, кем мог бы стать и он сам. Недаром Бартон часто заявлял о своем обожании тех, кто традиционно ассоциируется с плохим кино: режиссеров Марио Бава, Роджера Кормана, Раса Мейера, актрисы Барбары Стил. Похоже, для него эти рыцари трэша - такие же причудливые и забавные существа, обитатели его личного бестиария, как человек-пингвин или женщина-кошка из фильма «Бэтмен возвращается» (Batman Returns, 1992).
Венецианский фестиваль традиционно считается самым эстетским из главных мировых кинофорумов, испытывающим слабость к авторам, столь тщательно продумывающим визуальную сторону фильмов, что они становятся почти произведениями пластических искусств. Поэтому закономерно, что второй год подряд приз «за вклад» получают режиссеры, в дипломе у которых записано: «Художник». В 2006 году это был Дэвид Линч, теперь Тим Бартон, обучавшийся в Калифорнийском художественном институте и начинавший кинокарьеру как художник на диснеевской студии. Оба они сказочники и визионеры. Но Дэвид Линч - угрюмый, мутный, зловещий. Тим Бартон, несмотря на то, что умеет и любит пугать, добрый и жизнерадостный.
