Разговор о свободе слова я начну, пожалуй, с того, что в Украине она является сложной и непонятной материей. С одной стороны, проблема действительно есть: и абсолютная закрытость органов власти – нежелание чиновников выдавать информацию, которую они обязаны предоставлять журналистам согласно целому ряду законов Украины. С другой стороны, если внимательно присмотреться непосредственно к самой свободе слова, появляется странное ощущение какой-то нечистоплотности, что ли.
Давайте вспомним, о том, кто больше всего поднимал шум о давлении на прессу. Мне из всего списка первым вспоминается Валид Арфуш. Но, откровенно говоря, когда свобода слова сочетается с чем-то вроде «папарацци», мне лично делается немного грустно. Кстати, хочу напомнить, что ближайшими партнерами и друзьями лидера «Репортеров без границ» являются как раз братья Арфуш, о чем он сам несколько раз громко заявлял.
И в свое время, а это был 2004 год, дело едва не дошло до того, что Януковичу по рекомендации братьев Арфуш должны были присудить специальную премию за помощь и поддержку свободы слова от «Репортеров без границ». Но потом решили, что это не так уж и важно для его избирательной кампании и будет искусственно выглядеть, после чего от этой идеи отказались.
Сегодня же Арфуш фактически существует в структуре украинской государственной медийной политики. А ближайший друг братьев Арфуш – Анна Герман - сегодня является заместителем главы Администрации Президента. Вот тут и возникают чудные, не совсем понятные сюжетные линии…
Если бы сегодня людям, которые пишут жесткие материалы и специализируются на определенной тематике – таким, например, как моя однофамилица Татьяна Чорновил, Сергей Лещенко, Мустафа Найем, Татьяна Коробова - сказали бы, что они имеют ограниченную свободу слова, мне кажется, кто-то из них точно обиделся бы. Потому что свобода слова – это что-то вроде нейтралитета в международном праве: его нужно отстаивать и добиваться, чтобы рядом стоящие с ним считались. А просто так, само по себе, ничего не приходит.
Я считаю, что если люди хотят иметь свободу слова, они будут ее иметь при любых режимах. Те, кому реально закрывают рот, уже не единожды вышли на улицы, чтобы добиться свободы не словами, а реальным делом.
К примеру, канал «1+1» в условиях ужасного кучмистского давления и запрета в марте 2001 года делал специальные выпуски новостей с сюжетами о аресте студентов на вокзале или о том, как Чорновил и Стецькив штурмовали Харьковский райотдел милиции.
Помню, мне тогда один из журналистов этого канала несколько раз перезванивал и говорил: «Слушай, у меня там девушка, которая титры готовит, уже просто задолбалась без перерыва ставить Чорновила, Стецькива и Филенко». На самом деле, поток информации шел таким образом, что вначале выпускали в эфир всех лидеров оппозиции, а потом где-то четвертой или пятой по счету – позицию президента Кучмы.
Так что если журналист хочет свободы слова, то практически при любых обстоятельствах он ее может отвоевать. Мне почему-то кажется, что сегодня борьба за нее – это борьба кланов и финансовых интересов. Не все так там светло и хорошо…
Понятно, никакая власть не любит, когда о ней много говорят, а бьют и убивают журналистов не только в Украине. Но все-таки мне кажется, что у нас сейчас создан некий дуализм, раздвоение в отношении власти именно к журналистам и их праву передавать информацию.
Приведу в пример классическую схему – «верхи» и «низы». «Верхи» не слишком понимают, что вокруг происходит и, признаться, не слишком этим интересуются. Все «низменное» кажется им далеким и чужим. Причем так ведут себя все «верхи»: и «дорогой, божественный» Виктор Андреевич, и Виктор Федорович, и Юлия Владимировна.
Они почему-то свято уверены в том, что подобны Богу, совершенно безгрешны и невероятно прекрасны душой. И когда о них пишут что-то не совсем «такое», они смотрят на это с изумлением, совершенно не понимая, в чем дело.
Как правило, у них не возникает желания мстить журналистам, давить на них или притеснять. Они просто воспринимают их как совершенно удивительных существ и самое плохое, что могут сделать в отношении СМИ – это не взять в поездки или пресечь канал, по которым идет информация первостепенной важности. Потому что недопуск на те же пресс-конференции для журналиста, работающего в режиме реального времена – это проблема первостепенная. Но, как правило, вся месть «небожителей» где-то вот примерно на этом уровне и заканчивается.
Сегодня я не готов поверить, что, предположим, Янукович, Азаров или кто-то еще из представителей наивысшего эшелона украинских политических персоналий готов напрямую давить на журналистов. Я подчеркну – именно на журналистов, а не на собственников СМИ. Мне кажется, в этом случае срабатывает принцип: «А Васька слушает да ест»: свое и так реализовывается, и кто бы сколько ни кричал – все равно ничего не изменится.
И если к этому еще добавить то, что сейчас высший политический эшелон все-таки делает не самые худшие вещи, а пресса, вопреки тому, что далеко не все любят Януковича или Азарова, при сравнении с оппозицией больше плюсов отдает власти, некое умиротворение есть. Ну, пишут себе и пишут.
Вот появилось заявление «Репортеров без границ», а «януковичи» выдали заявление, что Президент будет встречаться с журналистами, что он жестко осуждает нападения и преследования СМИ в Киеве и Львове и что этому будет положен конец. С большой натяжкой, правда, но я готов поверить, что где-то кое-кто хорошо получит «по шапке».
Предположим, того же Мельника после всего того, что он наговорил в Львове журналистам, можно легко привлечь к уголовному делу и посадить в тюрьму как минимум по трем статьям. А наговорил столько, что если при поверке хоть что-то из этого подтвердится, по моему субъективному мнению, человек сядет за решетку примерно лет пять.
В «нашем» случае, я думаю, так далеко дело не зайдет. Хотя если бы организовали хотя бы один показательный процесс, после которого какой-нибудь чиновник реально сел в тюрьму за нападение на прессу, эффект от этого был бы неплохой.
Так вышло, что в Украине проблема борьбы с прессой и давления на нее делится на две сферы. Первая – владельцы СМИ, которые уже выработали определенные аспекты редакционной политики, так называемую «самоцензуру», и подобрали соответствующие творческие коллективы, послушно готовые выполнять все, что от них хотят. Им уже никакая свобода слова не нужна, у них своя «пасочка», им этого достаточно. Они действуют не по принципу «боюсь кого-то», а по принципу «как бы чего не вышло».
Ну, к примеру, рассуждает владелец СМИ следующим образом: «Вот сегодня выйдет на моем канале программа «не слишком» о правительстве, а мне завтра к премьеру идти, и как я буду ему в глаза смотреть?» Да премьер, может, эту программу и в глаза не увидит и вряд ли ему донесут, а у собственника уже циркулирует мысль: «А, может, не надо?»
Второй нюанс у нас определяется «разгуляйством» шушеры, способной свести на нет все плюсы того, что более-менее адекватно делает сегодня власть на высшем уровне. К этой категории относятся и не в меру болтливые милицейские начальнички и налоговики, и все эти «колесниченки» со своими дикарскими представлениями и хамскими помощниками, хватающими за руки- ноги всех подряд, в том числе, и журналистов.
Вот благодаря таким у простых людей и появилось ощущение, что власти «все позволено». Я очень не люблю слово «беспредел», мне больше импонирует «произвол» и вот как раз тот самый произвол на «нижнем» уровне и является ключевой проблемой. Для Януковича, в частности, сейчас очень важно спуститься на грешную землю и посмотреть, как люди спекулируют его именем, привязывая свои проблемы персонально к нему. А спустившись, дать таким «по шапке». После этого – я вам гарантирую, Колесниченко понесет в Верховную Раду законопроект о допуске и содействии журналистам при освещении общественных акций, а Могилев в МВД распорядится всячески сотрудничать с журналистами. Поэтому-то и важно, чтобы стоящие «наверху» осознали: «внизу» под их именем зачастую творятся совершенно дикие, «произвольные» вещи.
И еще, когда мы говорим о свободе слова, мы забываем о так называемых общественных табу, которых непременно следует придерживаться. И сколько бы мы не смеялись с «Моральной инквизиции», я все равно считаю, что «какой вопрос – такой и ответ». На то, что сегодня творится в телеэфире, на те неадекватные материалы, которые доступны в дневное время, когда зрителями могут быть дети, владельцы каналов должны получать такую же неадекватную реакцию со стороны государства.
Да, комиссия по морали в некоторых случаях действует карикатурно, но ведь ни в одной уважающей себя стране мира вы не увидите в прямом эфире в дневное время откровенные сексуальные темы. Вы не увидите в открытой продаже, как у нас, откровенные порнографические журналы, которые на Западе можно купить только в специальных магазинах, куда вход для несовершеннолетних закрыт.
То, что происходит у нас – это абсолютное своеволие и пропаганда насилия, совершенная деморализация людей путем депрессивных технологий. Любой выпуск новостей – это десять негативных сюжетов на два позитивных. При том, что в жизни, слава Богу, баланс темного/ светлого все-таки немного другой. Но, к сожалению, многие наши журналисты, утратив это внутреннее табу, уже давно работают даже не по «желтому» , а по «коричневому» принципу. Так что «драконовские» методы нужно вводить как раз в этом направлении.
А, вообще, мне кажется, вся эта история со свободой слова в Украине сводится к одной простой вещи: проблема есть, но ее пока никто – абсолютно никто – логично и корректно не сформулировал.
Тарас Чорновил
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом
