Щучкин опознал своих «мучителей»

Александр Щучкин, который, по его словам, подвергался пыткам в милиции, опознал по голосу одного из своих «палачей». Об этом он проинформировал прокурора Донецкой области Алексея Баганца в своем заявлении от 19 февраля 2006 года, сообщили ForUm’у  в пресс-службе Донецкого облсовета.

Напомним, Александр Щучкин заявляет, что его пытали с целью заполучить показания против председателя Донецкого облсовета Бориса Колесникова.

Предлагаем Вам полный текст заявления:

«Прокурору Донецкой области

Государственному советнику юстиции 3 класса

Баганцу А.В.

Щучкина Александра Всеволодовича

17.12.1968 г.р., прописанного – Донецк-76, ул. Пархоменко, 15, кв. 40 Заявление

06.12.2005 года около 17 часов 30 мин. на Привокзальной площади ж/д вокзала ст. Донецк, когда я подходил к автомобилю моей сестры и которым я управлял на тот момент, из припаркованного рядом автомобиля темно-зеленого цвета марки «Тойота Ленд Крузер» выскочили четверо мужчин в гражданской одежде с криками «Стоять! Милиция» с пистолетами в руках, ударили меня по голове, выхватили из рук борсетку, завернули руки за спину, одели наручники, надели мешок черного цвета на голову и забросили меня на пол машины между передним и задним сиденьями и придавили меня ногами к полу. На мою просьбу забрать из моего автомобиля инсулин, который мне жизненно необходим, кто-то из них сказал – «он тебе больше не понадобится». В автомобиле один человек давил ногами шею и голову к полу, а второй давил на ноги. Как мне показалось, мы ехали около 20-30 минут, по дороге автомобиль один раз останавливался, как я понял по разговорам между похитившими меня, работниками ГАИ, после чего кто-то, кто сидел рядом с водителем, сказал – «протяни дальше, выйди сам и покажи ксиву». Закричать я не мог, т.к. мне давили ногами на шею. В конце поездки мы немного проехали по пересеченной местности, т.к. машину трясло. Когда автомобиль остановился, меня вытащили их машины, меня бросили на землю, сняли с головы мешок и надели противогаз с заклеенными стеклами для глаз. В тот момент я увидел еще стоявший рядом автомобиль и троих человек, которые от него направлялись в мою сторону. После того, как одели противогаз, я уже не видел ничего. Кто-то сказал, что меня им заказали за 25 тыс. долларов и они собираются меня убивать, но для начала меня будут пытать. После чего кто-то перекрыл трубку противогаза, придавили коленями голову к земле и кто-то сел на ноги. Держали пока я не стал задыхаться и терять сознание, открывали трубку, приводили в себя, потом в трубку пускали какой-то дым, что-то поджигая, я опять терял сознание, меня опять приводили в себя, я чувствовал сильные качки, нажатия на грудь как массаж сердца. Приставляли к груди твердый предмет, после чего я слышал характерный треск и тело прошивал электрический ток, я не помню точно сколько раз я терял сознание. Потом кто-то сказал – «расстегните ему ремень, сейчас будет весело». Мне засунули в паховую область провод, а второй провод накрутили на палец руки, которые были за спиной затянутые наручниками, и как я понял начали крутить динамомашинку. Боль была страшной, сердце сдавливало тисками, в голове как-будто происходили взрывы, не помню сколько раз терял сознание. Потом меня подняли, повели куда-то шагов 8-10, переклонили через бортик, я услышал где-то внизу шум воды, кто-то постучал камнем о бортик и сказал – «слушай» и через три-пять секунд я услышал всплеск воды. Потом сказали, что теперь туда полетит мой труп. Я услышал, как передернули затвор и поднесли к затылку ствол. Кто-то спросил – «ну что, пристрелить?». Я сказал – лучше пристрелите, только не мучайте. После чего меня сбили с ног, бросили на землю, начали бить ногами, по бедрам, в область паха. После чего начали задавать вопросы. И когда их не устраивали ответы, пускали электрический ток. Так спрашивали, откуда я знаю Колесникова и как поручал организовать нападение на Пенчука, я сказал, что не знаю никого и слышал о них только из газет, после чего опять продолжались пытки. Спрашивали, знаю ли я Бенсона, я сказал, что знаю: когда я работал в милиции, я знал, что он является осведомителем и оказывал услуги оперативным работникам, назвал фамилию работника ОБОП Осуховского. Наверное, лучше бы я этого не говорил, потому что пытки усилились. Потом кто-то сказал, что если я не подпишу то что им надо, то на меня повесят все, что можно из преступлений, а так отвечу только за «хулиганку» в отношении Пенчука. В перерывах между пытками задавали еще много вопросов, незнакомых мне имен и фамилий. Требовали, чтобы я написал признание, ято я хранил пистолет ТТ и давал его Бенсону. Я был в таком состоянии, что сказал – или убейте меня или везите меня туда, где надо что-то подписывать.

После чего с меня сняли противогаз, опять одели кулек на голову, бросили в машину и опять куда-то повезли. Остановились где-то опять минут через 20, перестегнули наручники впереди, посадили посредине заднего сиденья и с двух сторон сели, прижав меня, и приподняли кулек так, что бы я сидел согнувшись и видел только колени и руки.

На колени мне положили зачехленный бронежилет, на него положили листик и начали диктовать, чтобы я писал на фамилию Клюева объяснение, я уже точно не помню, потому что я был в таком состоянии, что весь дрожал. Все тело болело. Но когда они увидели, что я не могу ровно писать, сказали – «хватит, повезем его, он нам там все напишет». И сказали, что если я не напишу все что им надо, то опять поедем в лес. После чего по рации они кого-то вызвали, меня пересадили с кульком на голове в другую машину, как я понял, в легковую, и куда-то повезли. Остановившись, завели в какое-то помещение, переставляли по ступенькам, подняли на какой-то этаж, пристегнули наручниками к стулу, никто со мной не разговаривал. Где-то спустя часа два я услышал как начинают ходить вокруг люди и кто-то подошел и снял с головы кулек. Я увидел, что нахожусь в одном из кабинетов областного УБОП. Так как я был весь в грязи, меня вывели в туалет и сказали, чтобы я по возможности почистился, т.к. меня должен допрашивать следователь, который приехал из г. Киева. Я сказал, что мне плохо и мне нужен укол инсулина. Кто-то из работников спросил название и где его можно купить, я сказал, что он есть в машине и дома, а купить его можно только в центральной аптеке. Мне объяснили, что могут только привезти из аптеки, что к родственникам обращаться не могут, т.к. запрещает руководство. Чуть позже мне привезли один шприц и один из видов инсулина. Разрешили сделать инъекцию, сказали, что инсулин будет у следователя.

Когда меня привели к следователю, он представился фамилией Шевцив ГСУ МВД Украины, и сказал, что расследует дело по факту хулиганских действий в отношении Пенчука в 1999 году. Я объяснил ему, что не могу ничего сказать по этому вопросу, показал ему на свою одежду, которая была в грязи, сказал, что меня пытали всю ночь. Попросил вызвать адвоката. После чего он показал мне лист с текстом, который меня заставляли писать в машине и сказал – «ты же уже писал без адвоката и сейчас будешь говорить, тебя предупреждали». На что я сказал, что пока мне не вызовут скорую помощь и не вызовут адвоката, я воспользуюсь ст. 63 Конституции, после чего меня по его указанию вывели из кабинета. Мне было очень плохо, я просил вызвать врача, заходил Осуховский и сказал, что без разрешения следователя они ничего делать не будут. Я узнал голос, как один из голосов, которые задавали мне вопросы в лесу, когда меня пытали. Я понял, что помощи не дождусь. Уже вечером 07.12.2005 меня завели в кабинет, где был следователь Шевцив и сказали, что меня увозят в г. Киев и если я подпишу протокол о задержании выписанный 07.12, то мне передадут инсулин и необходимые лекарства, разрешат переодеться и сообщить адвокату, куда меня увозят. Я понял, что если не подпишу, помощи ждать неоткуда. В тот момент я не знал, что мои родственники с самого утра стоят возле здания УБОП и их не пускают, как и не пускали врачей. И я подписал.

Около 22 часов меня вывели во двор и посадили в микроавтобус, в котором я увидел Фатеева Сергея, который ранее работал у меня в подразделении. Меня посадили отдельно, между нами сели работники спецподразделения «Сокол».

08.12.2005 г утром мы подъехали в ИВС г. Киева. Сначала завели Фатеева Сергея, потом когда завели меня, у меня спросили не болею ли я чем-нибудь и есть ли у меня жалобы. Я показал медсестре побои на ногах, бедрах, ожоги в области паха от электрического провода. Сказал, что меня пытали в г. Донецке в течение всей ночи с 06.12 по 07.12. А также в инсулиновой сумке у меня в одном из отделений лежали некоторые выписки из моих заболеваний, в том числе онкологических. Я старался всегда носить их с собой на случай, если мне может стать где-нибудь плохо, чтобы любой врач мог знать мои диагнозы. Я показал их, и сразу вызвали начальника ИВС, который сказал, что не может меня содержать с такими заболеваниями и с такими побоями на теле. Шевцив кричал, что разберется с тем, кто передавал инсулиновую сумку и не забрал оттуда выписки.

После чего меня повезли в Киевский УБОП, где меня пересадили в другой микроавтобус и куда сели работники Киевского спецподразделения «Сокол» и, как я понял, два оперативника в гражданке. Около 16.00, как я понял, мы подъехали к онкологическому центру, я остался в машине под охраной, а два сотрудника вышли и отсутствовали где-то 30 минут. Когда они пришли, то сказал, что едем в ИВС. Приехав. Меня опять завели и показали какую-то справку о том, что я был осмотрен врачом-онкологом и могу содержаться. Я объяснил, что я ни разу не выходил из машины, никто меня не осматривал. Что мне очень плохо и для пользования инсулином должен принимать пищу не менее 6 раз в день, а последний раз кушал 06.12.2005 в обед и сейчас потеряю сознание. В ИВС вызвали скорую помощь, бригадой которой я был осмотрен, и они казали, что меня нужно немедленно госпитализировать и направили в БСМП. Только после этого меня отвезли в больницу, где в приемном отделении я показал побои, следы точечные от ожогов электротоком в паху. Мне померили давление – 200 на 120 и госпитализировали в специальное отделение для следственно-арестованных. Но и туда приходил следователь Шевцив и еще какой-то следователь по фамилии Шуваев, которые постоянно требовали подписать какие-то протоколы, следственные действия. На мои требования пригласить адвоката постоянно мне угрожали, что я не вечно буду в больнице, а в СИЗО будут другие методы воздействия. Уже в больнице я перенес несколько гипертонических кризов. Лечение не соответствовало тому, какому я нуждаюсь. 29 декабря 2005 г без уведомления лечащего врача, во время гипертонического криза меня повезли опять в ИВС, куда опять пришлось вызывать бригаду скорой помощи, и опять направлен в БСПМ, где я опять находился до 03.01.2006 г. Когда воспользовавшись выходными и отсутствием врачей, меня вывезли, минуя ИВС, сразу в СИЗО г. Киева, где меня с давлением 190 на 110 поместили в медсанчасть. Я обратился к замначальника медсанчасти за оказанием медпомощи, на что мне ответили, что у них нет такой медикаментозной возможности и необходимо чтобы лекарства передали родственники. Я написал 10 заявлений в разные инстанции с просьбой сообщить о моем местонахождении для того, чтобы передали медикаменты. Но бесполезно. В настоящий момент я нахожусь на стационарном лечении, квалифицированном. Я уже знаю, что произошли необратимые процессы в организме, которые уже подтверждаются всеми показателями.

Прошу Вас принять меры и привлечь к уголовной ответственности лиц, причастных к моему похищению, пытавших меня, оказывавших на меня физическое и психологическое воздействие, доведя мое здоровье до критического состояния.

С уважением, Щучкин А.В.»